В интервью Nature главный эпидемиолог Швеции Андерс Тегнелл заявил, что пик заболеваемости наступит в ближайшие недели, причем инфекция в стране, где не ввели строгий карантин, распространяется примерно так же, как и во всей Европе. В то же время математические модели предсказывают более высокую смертность. О шведской стратегии борьбы с эпидемией — в материале РИА Новости.

Ритм города

"Мы уже больше месяца работаем удаленно, как и многие другие. На улицах меньше людей и машин, несколько больше полицейских", — рассказывает Михаил Дуркин, много лет живущий в Упсале.

Упсала — четвертый по численности населения город в Швеции. Два местных университета, все вузы и старшие классы в гимназиях перешли на дистанционное обучение. Детские сады, начальные и средние школы не закрыли — чтобы облегчить жизнь медработникам, борющимся с эпидемией.

В ресторанах и барах посетители могут находиться только на уличных площадках и обязаны соблюдать дистанцию. Если эти требования будут нарушать, власти готовы ввести более жесткие меры. В магазинах на входе — средства для дезинфекции рук, тележек, сканеров.

"Маски должны носить только инфицированные. Я сам хожу без нее", — продолжает Михаил. Его семью вирус не коснулся, но среди коллег и знакомых есть заболевшие.

Изменили график движения общественного транспорта — автобусы ходят реже. Передние двери не открываются. В парках много гуляющих, не пустуют и спортивные площадки.

На 30 апреля в Упсале было 988 больных COVID-19. Погибли 94 человека. Похожие пропорции и в других крупных городах. В начале эпидемии заметный всплеск заболеваемости был в Мальмё — городе-порте, граничащем через пролив с Данией. Сейчас он на седьмом месте по числу инфицированных, уточняет Дуркин. Лидирует в этом списке Стокгольм.

Доверие сильнее критики

"В местных СМИ подчеркивают, что люди здесь привыкли доверять правительству, его решениям, и во время эпидемии это не изменилось", — говорит Михаил Дуркин. Но специалисты критикуют власти, предсказывая большие потери от пандемии.

"По сравнению с соседними государствами в Швеции высокая смертность от нового коронавируса. Это связано с тем, что в стране много пожилых, тех, кому за семьдесят-восемьдесят. Больше половины погибших именно из этой группы риска. Не удалось обезопасить дома престарелых, хотя меры принимали. Главный эпидемиолог Андерс Тегнелл признался, что не знает, почему так произошло, — возможно, вирус занесен персоналом", — объясняет Михаил.

Недавно в СМИ развернулась полемика вокруг открытого письма ученых с требованием ужесточить карантин. Авторы послания приводят в пример Норвегию и Данию, где смогли снизить смертность и темпы распространения инфекции.

Интерес в обществе вызвала и перепалка между британским профессором Нилом Фергюсоном и бывшим главным эпидемиологом Швеции Юханом Гизеке. На первых порах британцы шли по шведскому пути, но после доклада Фергюсона (который сам, кстати, в апреле заразился новым коронавирусом) о том, что в стране погибнут от эпидемии 500 тысяч человек, ввели карантин.

Фергюсон заявил, что смертность в Швеции от COVID-19 будет быстро расти. Гизеке полагает, что опасность вируса преувеличили, летальность его не так высока, как считается. А экономика уже сильно пострадала. Крупные предприятия, такие как Volvo и Scania, сокращают персонал, люди в панике.

"При разработке стратегии в правительстве приняли во внимание здоровье, дисциплинированность, спортивность общества и посчитали, что без жесткого карантина коллективного иммунитета достичь легче. Резкого ускорения эпидемии пока нет, хотя и на плато мы еще не вышли. Хочется надеяться, что вскоре вспышка пойдет на спад", — заключает Михаил Дуркин.

Смелая стратегия

"Шведское здравоохранение считается достаточно развитым. Наши специалисты посещают ведущие шведские клиники, перенимают опыт. Можно допустить, что люди там достаточно дисциплинированны и для социального дистанцирования не нужны строгие меры", — рассуждает Станислав Отставнов, заместитель заведующего лабораторией анализа показателей здоровья населения и цифровизации здравоохранения МФТИ.

Однако своевременность и жесткость карантинных мероприятий влияют на скорость и масштабы распространения инфекции, продолжает ученый. Проще говоря, чем больше людей сидит по домам и не контактирует друг с другом, тем медленнее развивается эпидемия.

"По данным Institute for Health Metrics and Evaluation (IHME), при отсутствии мер социального дистанцирования среди стран с сопоставимой численностью населения (девять-одиннадцать миллионов человек) — по крайней мере, европейских — именно Швеции грозит максимальная смертность. Понятно, что модели — это некие допущения, результаты могут измениться. Однако, несмотря на высокий уровень развития шведской медицины, предполагается, что число больных в первой декаде мая превысит возможности коечного фонда, в том числе в отделениях интенсивной терапии", — поясняет Отставнов.

Прогноз общего числа смертей от COVID-19 в Швеции и странах со сходным числом жителей. Для сравнения — США

На 30 апреля в Швеции, согласно данным Агентства общественного здоровья, от нового коронавируса умерли 2679 человек. Сделали более 120 тысяч тестов, выявили 22,3 тысячи инфицированных. Реальная же картина, как и в подавляющем большинстве стран мира, неизвестна.

"Интересно, что в марте в Стокгольме протестировали 800 случайно выбранных человек. Около 2,5 процента оказались инфицированными. Ясно, что полный контроль над вирусом (по крайней мере, в этом регионе) и отслеживание контактных пациентов — почти невыполнимая задача. Похоже, и это дает понять в интервью Тегнелл, система здравоохранения в Швеции признала превентивные меры запоздалыми", — добавляет врач Давид Наимзада, коллега Отставнова по лаборатории.

По словам исследователей из МФТИ, шведская стратегия очень рискованная. Даже если принять летальность вируса за один процент (в моделях Фергюсона — 0,9 процента), получится сто тысяч погибших — огромные потери.

Прогнозируемое число смертей от COVID-19 на 4.08.2020 в Швеции

"Еще хуже может быть в случае коллапса медицинской системы. Мы это наблюдали в Италии, где летальность достигала десяти и даже двенадцати процентов", — уточняет Иван Коновалов, доцент кафедры инфекционных болезней у детей РНИМУ имени Н. И. Пирогова.

"Важный фактор — то, как проводят тестирование. Если только среди тех, кто попадает в стационары, то большую часть инфицированных упускают. В странах, где не вводили режим изоляции, развитие пандемии протекало крайне неблагоприятно. Других вариантов просто нет", — подчеркивает врач. И речь не только о математическом моделировании.

"Шила в мешке не утаишь. У кого есть возможность проводить исследование среди здоровых контактных, а также среди больных с легкой формой — там это делают и, соответственно, больше выявляют, изолируют, прерывая или тормозя цепочку передачи, как в Южной Корее, Сингапуре и Вьетнаме, или хотя бы замедляя, как в России. Дело не только в технологичности медицинской помощи, но и в определенных аспектах распространения вируса. В таких странах, как Швеция и Белоруссия (ВОЗ заявила, что там меры социального дистанцирования неадекватны ситуации. — Прим. ред.), ситуация развивается несколько иначе, просто это видно далеко не сразу — ведь инкубационный период достигает 14 дней", — отмечает Коновалов.

Поправка на национальный колорит

Однако не следует недооценивать особенности шведского общества, способные сдерживать распространение эпидемии, полагает Иван Коновалов. В частности, более компактные семьи, одно-два поколения, а не как в Италии — правнуки и прадедушки в одной семье. К тому же для севера Европы характерны некоторая социальная изоляция, дистанцирование, повышенная дисциплинированность, ответственность.

"В интервью Nature эпидемиолог подчеркивает, что стратегия, выбранная Швецией, принципиально ничем не отличается от того, что в других странах. Разница в деталях и фокусе — больше точечных мер в отдельных отраслях, учреждениях. Учитывая высокую законопослушность шведов, можно надеяться на эффективность такой тактики. Стоит также помнить, зачем нужен выход на плато. Это прежде всего предотвращение коллапса системы здравоохранения. Видимо, внутренние оценки медицины в Швеции показали, что госпитали смогут справиться", — комментирует Давид Наимзада.

"Тем не менее прогнозы меняются, а результаты очень сильно зависят от принимаемых мер. Осенью посмотрим. И не только на смертность — на множество показателей. Вполне возможен и позитивный эффект — к примеру, отсутствие дополнительного прироста сердечно-сосудистых и цереброваскулярных заболеваний в условиях стресса, суицидов в условиях карантина и так далее", — добавляет Отставнов.

Андерс Тегнелл указывает, что нет научных оценок эффективности каждой из сдерживающих мер.

"Закрытие предприятий, границ, локдаун — все это лишено научной основы. Мы смотрим на страны ЕС, публикующие анализ этих мер, и там почти нет положительных результатов", — цитирует Nature главного эпидемиолога. Полное закрытие всего без исключения Тегнелл считает контрпродуктивным.

В свою очередь, Юхан Гизеке полагает, что летальность инфекции сильно преувеличена. Издание Svenska Dagbladet приводит показатель в 0,1 процента со ссылкой на него. Во всяком случае, по итогам апреля стратегия мягкого сдерживания выглядит эффективной: пики суточной смертности и загруженности реанимационных коек пройдены.

График показывает число умерших от COVID-19 в сутки в Швеции.

Источник: "ria.ru"