Страны Средней Азии в 2020 году не только боролись с коронавирусом. У южных соседей России было много других бед и забот. В Киргизии в рекордные сроки совершили очередную революцию и полностью сменили власть. В Таджикистане тоже задумались о транзите власти, но, вопреки восточным традициям, решили не передавать ее от отца к сыну. А в Казахстане, где транзит прошел как раз по демократическим процедурам, преемник преподнес неприятный сюрприз национальному лидеру, устранив от власти его родную дочь. Узбекистан, наконец, определился с вопросом о вступлении в ЕАЭС. В этом году даже всегда стабильная Туркмения столкнулась с проблемами, правда, в отличие от большинства стран, это была вовсе не борьба за власть и не пандемия. О том, как с учетом местных особенностей в уходящем году делалась политика в Средней Азии, — в материале «Ленты.ру».

Дочь против преемника

«Казахстану предстоит большая, сложная работа по законодательному обеспечению важных реформ. Серьезная трансформация ожидается в правоохранительной и судебной системах», — делился планами на 2020 год президент Касым-Жомарт Токаев в первом новогоднем обращении к казахстанцам.

Едва отгремели новогодние салюты, глава государства взялся реализовывать обещанное. Нашелся и повод. Акции протеста против переименования столицы Казахстана в Нур-Султан шли с конца 2019 года, и силовые структуры тщетно пытались их подавить. Токаев неожиданно встал на сторону демонстрантов, заявив о праве людей открыто выражать мнение. Весной был принят закон о мирных собраниях, позволяющий людям выходить на пикеты. Главное — за пять дней предупредить власти.

Стремительный рост заболевания, неготовность больниц справиться с потоком пациентов, перебои с лекарствами показали, что и в медицине нужны реформы. Казахстан два раза закрывали на карантин — весной и летом. В декабре коронавирусом переболели около 12 тысяч человек, но это в два раза ниже июльских показателей. Это было не единственное непредвиденное событие в Казахстане. В феврале на юге Казахстана вспыхнули межэтнические столкновения между казахами и дунганами. Десять человек погибли, тысячи — покинули свои дома. Президент поручил наказать зачинщиков конфликта, но причины конфликта установить не удалось.

Прошедший год был полон и политических интриг. Главная связана с отставкой Дариги Назарбаевой с поста спикера парламента. До избрания Токаева старшую дочь первого президента считали преемником национального лидера. Но уход из большой политики показал, что высший пост ее не интересует. В преддверии парламентских выборов 10 января Даригу выдвинули в депутаты от правящей партии «Нур Отан». До конца неясно, поможет ли депутатский мандат вернуть былой политический вес.

Началось и обсуждение поправок в закон «О выборах». Тем более в 2021 году жителям Казахстана предстоит избрать новый парламент. Токаев настаивал, что в меджлисе должно появиться больше партий, главное, чтобы конкуренция за голоса избирателей была не формальной, а реальной. В конституции даже появилось понятие «парламентской оппозиции» — альтернативных политических сил, предлагающих альтернативную повестку. Но пандемия коронавируса заставила власти отложить политические реформы и переключиться на политические.

Помимо «Нур Отан» за кресла в парламенте поборются еще пять политических партий. Среди них и новичок предвыборной гонки — партия «Адал». Ее лидер Серик Султангали позиционирует себя оппозиционером, за счет чего рейтинги партии идут вверх. Наблюдатели видят в этом негласное противостояние между сторонниками Токаева и Назарбаева. Они исходят из того, что «Адал» часто критикует инициативы действующего президента, при этом во всем поддерживает бывшего.

Консультант Московского центра Карнеги, специалист по Центральной Азии Темур Умаров называет «Адал» и иные оппозиционные силы в Казахстане бутафорией. «Если изучить биографию и карьеру политиков, называющих себя оппозицией, то налицо их связь с Назарбаевым или Токаевым. Лидер "Адал" приходится родственником Назарбаева, поэтому об оппозиционной повестке партии говорить не приходится», — объясняет Умаров свою позицию.