Кыпчаки – одно из крупных племеных союзов, оставивших свой яркий след в истории Евразии

В византийских источниках кыпчаков называли команами (куманами), в восточноевропейских – кунами, в русских – половцами, в мусульманских – кыпчаками. В научной литературе одни ученые считали кыпчаков и команов (куманов) одним народом, а другие рассматривали их как два самостоятельных племени.

В Европе кыпчаки не представляли одно племя с сооветствующим названием. В.В. Бартольд писал: «Мы видим, что Махмуд Кашгарский еще не говорит о несомненно происходящем уже в то время движении кыпчаков, которым было суждено занять огромное пространство... Во время передвижения кыпчаки, насколько известно, не находились под властью сильной династии ...». «…Были отдельные кыпчакские ханы, но хана всех кыпчаков никогда не было» [75. - С. 209.]. Хотя, конечно, сохранившиеся и дошедшие до наших дней этнонимы «хохол (от тюркск. «кокулдош – родственник») и «котцап» («кыпчак») рассказывали все-таки о былых этнополитических связях славян древней Руси с вполне сложившимися союзами племен с определенной централизованной властью. Кыпчаки, как и кимаки, представляли, прежде всего, восточных кочевников, команов или шары, кунов, каи, которые являлись потомками более древних этнических образований хунь, байси, сйеяньто, басмыл, входивших в состав древнетюркских каганатов.

В кыпчакский союз племен входило множество крупных восточных племен – каи (каепичи), куны, баяндуры, гузы, баяуты, баргуты, кангароглы, усы, баджнаки и другие. Отдельные из них были известны еще до образования Кыргызского Великодержавия. С установлением господства енисейских кыргызов над Центральной Азией усилились миграционные тенденции восточных племен на Запад. По данным источников, после краха Уйгурского каганата на Орхоне в 840 году, 15 племен тогуз огузов бежали на Алтай [335.– C. 114.], где последние, войдя в состав местных племен, активно участвовали в формировании новых племенных объединений кимаков и кыпчаков.

П.В. Голубовский одним из первых доказал на основе сравнения сведений византийских, мусульманских, западноевропейских источников и русских летописей о том, что в западных источниках кыпчаки назывались половцами и команами [166.– С. 15].

В исторической литературе давно уже утвердилось мнение о том, что из-за внешнего облика кыпчаков, соответствующего европеоидному расовому типу, в южнорусских степях называли половцами. В середине XIX в. А.Куликов термин «половцы» производил от старославянского слова «плава», что значит солома. По его мнению, от «плава» и происходят русские слова «полова», «половый», означавшие бледный, белесовато-соломенный цвет. Г.Е.Грумм-Гржимайло активно поддерживал и продвигал в своих трудах теорию о принадлежности кыпчаков к европеоидному расовому типу [175.]. По его мнению, западная ветвь динлинов, слившись с кочевниками нынешнего Казахстана, и образовали народ под общим именем кыпчаков. Он же полагал, что половцы сложились из кыпчаков и канглов.

В конце XIX в. академик Н.А. Аристов считал кыпчаков выходцами из Алтая. Н.А. Аристов относил кыпчаков к европеоидной расе, связывая это смешением их предков с западными динлинами. В результате чего кинча (кыпчаки) в источниках описывались как голубоглазые и рыжеволосые европеоиды. Он писал: «По видному положению кости кыпчаков между алтайцами, где есть из среды ее наследственный зайсан, можно полагать ее древнее алтайское происхождение» [40. - С. 368.].

На сегодня идет активная работа по продолжению научных исселедований и разработок, начатых еще Н.А. Аристовым, Г.Е. Грумм-Гржимайло, Д.А. Расовским и другими. В круг проблем, вызывающих дисскуссии в ученом мире, можно отнести проблемы происхождения этнонима «кыпчак», этногенез кыпчаков, вопросы идентификации кыпчаков и команов и другие. Несмотря на ощутимые продвижения в разрешении основных дискуссионных вопросов, все-таки имеется и определенная полярность во мнениях. Например, А.Понамарев [458.] доказывал, что этноним «половец» не может иметь какое-либо отношение к внешнему облику половцев-кыпчаков. Однако, Л.Н. Гумилев рассматривал кыпчаков как потомков западных динлинов. Половцы же унаследовали от последних европеоидный облик и светлую окраску волос [174.]. Л.Гумилева поддержали З.В. Анчабадзе [36.] Г.А. Михайлова [404. - С.58.], Д.Е. Еремеев [209.-С. 136.], С.М. Ахинжанов, который укрепил данную гипотезу, приведя новые дополнительные аргументы [48.].

Ученые П.Пелльо, К.Цегледи, А.Н. Кононов, Б.Э. Кумеков рассматривали команов и кыпчаков отдельно. Б.И. Кумеков считает, что кимаки и кыпчаки – это один и тот же этнический коллектив [336.-С.31.], которые представляли самостоятельные объединения. По утверждению Б.Э. Кумекова, на востоке и на западе Дешт-и-Кыпчака жили различные кочевые племена и роды, консолидированные под общим, объединяющим самоназванием – коман (куман). Несомненно, все они находились в зависимости от кыпчаков [336.-С.31].

В то же время отдельные ученые отождествляли команов с кыпчаками. Профессор О.Притцак и другие считали, что «коман» («куман») имеет тождество с «половец» и «кыпчак» [577.– С. 39]. В потомках команов видел алтайских куманды кижи. По мнению В.В. Радлова, кыпчаки представляли смесь тюрков с угро-финнами, древним населением Алтая [577. – С. 39].

 В научной литературе этноним «кыбчак» сравнивается с китайским «кюеше», впервые упомянутом Цыма Цянем в связи с завоеваниями северных владений владыкой хунну Модэ шаньюем в 201 году до н.э., в числе имен покоренных племен динлин, гэгунь, синьли [392.-С. 13.] и др.

Б.Калгрен реконструировал название племени цюеше, в форме кыйчак, видя в нем исторических кыпчаков [93.-С.154]. Его мнение было поддержано большинством советских ученых. А.Н. Бернштам отождествлял его с «кыпчак», полагая, что Модэ шаньюй захватил именно народ кыпчаков [93.-С. 154]. А.Н. Бернштам писал: «В непосредственной близости от Иртыша, тяготея к Северо-Западной Монголии, находились племена, которых обычно транскрибируют как племена цзюеше. Однако, если следовать Б.Карлгрену, то древнее произношение первого иероглифа будет звучать «кый», второго – «чак», что дает ясное представление об этом этнониме. Всего вероятнее видеть здесь имя «кыпчак» [94.-С. 63, 106.]. Д.Г. Савинов полагал, что племя цюйше (цзюеще) первоначально в эпоху хунну жило в Верхнем Приобъе, но после мигрировало и вошло в состав союза племен теле [497.-С. 72-75]. С.Г. Кляшторный и Султанов подвергли сомнению мнение А.Н. Бернштама о тождестве цюйше или цюеше ханских источников и кыпчак, так же как и его месторасположение в Верхнем Приобъе. Последние писали о фонетической невозможности преобразования «кюеше» («кыйчак») в «кыпчак» [301. –С. 110].

Однако, в китайских источниках этноним «кыпчак» встречается в перечне телесских племен, приведенных Цэнь Чжунь Мянем, обитавших к западу от Алтая со ссылкой на 99 главу «Бэйши» (VIII в.): «на север от государства Кан (Самарканд), по реке Адэ (Иртыш), живут хэдэ, хэцзе, боху, бичань, чжуйхай, хэбиси (кыбчак), хэцо, суба, емо, хэда... все они в количественном отношении составляют три тумена» [45.– С. 59].

Кыпчаки в это же время упоминались в перечне тюркских племен ибн Хардатбека, где отмечается: «Страна тюрок: токуз-огузы (уйгуры) – их область самая большая... они граничат с Китаем, Тибетом и карлуками [335.- С.113]. Затем кимаки, гузы, джигири, печенеги, тюргеши, азгиши, кыпчаки, кыргызы». В данном перечне тюркских племен кыпчаки указаны рядом с тюргешами, азами, кыргызами, которые представляли общество, в числе которых также были азы. Стефан Сюнийский тоже указывал кыпчаков рядом с азами. Утемиш Ходжа указывал их в составе союза племен аз ширинов (азами).

В источниках предков кыпчаков отмечали специальным этнонимом «тюрк-сир будун» или сеяньто (сир-тардуш).

Ю.Зуев вторую часть этнонома «тюрк – «сир-» связывал с китайским этнонимом сйе. По мнению Ю.Зуева, «сир» мог означать тюркское слово «лев» [232. – С. 97]. В связи с этим он отождествлял этноним «сир» с «катунской» фратрией аристократического клана древних тюрков Ашида, имевших родовую тамгу с изображением льва [232. – С. 97]. Однако, по мнению В.Ушницкого, «…данная гипотеза выглядит малоубедительной, так как Ашида были династийной группой древних тюрок, а не отдельным племенем. Он считает, что в древнетюркском памятнике в тексте «тюрк сир бодун» термин «сир» использован в качестве этнонима [567.- С. 40].

С.Г. Кляшторный отождествил сиров орхонских памятников этнонимом сеяньто в китайских источниках [300.-С.153-155]. При этом С.Г. Кляшторный обосновывал свое мнение тем, что после событий 735 г. источники не упоминали о сирах, тогда как со второй половины VIII в. в рунических надписях и в перечне тюркских племен инб Хордатбека уже приводится этноним «кыбчак» [300.-С. 153].

Этноним сир встречается в рунических текстах в разной форме. Например, в надписи Тон-Юкука в форме «тюрк сир будун», Билге кагана – алты сир (упоминался наряду с «тюрк, алты сир, токуз огуз, эки эдиз»), в текстах из Ихе Хушоту – «сир эркин». [300.-С. 153; 309.-С. 580].

Однако, мы здесь должны помнить, что речь идет об одном из основных племен по иерархии во Втором Восточнотюркском каганате. В 744 году каганат был ликвидирован тогуз огузами, а племена сиров подверглись истреблению. Сиры бежали на Северный Алтай и с тех пор тогуз огуз их назвали кыбчаками, что означало «неудачник», «никчемный», «злополучный», ставшее этнонимом.

В связи с вышеизложенным нас больше интересует этноним «алты сир», упомянутый рядом с «тюрк». Возможно, в данном случае речь идет о социальной группе кочевников, сыгравших немаловажную роль в этногенезе древних тюрков-алты чуб согдаг, которые с изменением этнополитической ситуации во владении тюрков, консолидировавшись, стали называться племенем алты сир.

В таком случае в этнонимах «алты сир» или «тюрк-сир будун» можно видеть общее название шести чуйских племен, возродившихся под новым именем. Вполне возможно, что этноним «сир» имел отношение к древнему названию народа Притяньшанья исседонов-серов, в которых видели усуней. Считается, что чумугуни, одно из чуйских племен, возродившись, создали и возглавили Кимакский каганат в середине IX в. Соответственно шесть среднеазиатских хунну (шесть племен сиров) сыграли важную роль в формировании кимакского союза племен.

Следовательно, шесть чуйских племен являлись предками кыпчаков, которые имели родственные связи с азами или аз-ширинами. Отсюда, мы можем сопоставить этноним «тюрк-сир» с «аз-ширин». В таком случае, после краха Второго Восточнотюркского каганата в 744 году, азы имели полное право, наряду с основным именем аз, называть себя и тюрк сир будунами или тюрками.

Однако, если подойти к данной проблеме с другой стороны, то это также может указывать на непосредственное участие азов в этногенезе древних тюрков, предки которых, согласно преданию, погибли по «собственной глупости». По одной из версий происхождение древних тюрков связывалось с чуйскими племенами чу-юе, чуми, чубань, чумугун, т.е. юебаньцами. По данной версии, тюрки происходили от четырех чуйских племен, которые жили во владении Со, расположенном на севере от хунну. Т.е. по тексту речь идет о северном владении Со или о в стране Ку-хэ-Кумания на Алтае. В легенде говорится, что после того, как все представители рода Со погибли «из-за собственной глупости» (в чем она проявилась – не объясняется), в живых остались только четыре внука волчицы. Один из отпрысков волчицы превратился в Лебедя, второй, Кыргыз (цигу) поселился между реками Афу (Абакан) и Гянь (Кем, Енисей), третий обосновался на р. Чуси (Чуй), четвертый жил в горах Басы-чуси-ши (в верховьях р. Чуй) [41.– С. 123].

В основе древнетюркских легенд лежит усуньское генеалогическое предание о молодом принце. Древние тюрки заимствовали его основные сюжеты и дополнили новыми. Например, если в усуньском предании рассказывалось о новорожденном изувеченном принце, положившем начало роду, то в версии чуйских племен прародителями народа были четыре потомка волчицы, которые положили начало новому этапу развития этноса.

В данном генеалогическом предании рассказывается о слиянии племен среднеазиатских хунну с племенами владения Со. Первые взяли верх над вторыми. В связи с чем в легенде говорится, что все представители рода Со погибли «из-за собственной глупости» (в чем она проявилась – не объясняется), в живых остались только четыре внука волчицы. Следует заметить, что речь идет о четырех внуках волчицы. Следовательно, последние вместе со всеми другими представителями владения Со, составляли единый народ области Со. Но, после смерти большинства племен области Со, четыре рода отделились от них и образовали собственные владения. Возможно, уместно провести параллель со-исседоны-серы-сиры (тюрк-сиры, алты сиры) - аз-ширины.

В связи с вышеизложенным можно было бы ввести некоторую корректировку значения рунического текста, найденного Г.Рамстедтом в 1909 г., в Монголии, который интерпретировал начальную часть строки: «Когда тюрки-кыпчаки властвовали над нами пятьдесят лет» [300.-С. 162].

Ю.Зуев и другие ученые полагали, что в данном случае владыка уйгуров Моюнчур информировал о том, что кыпчаки считались господствующей и аристократической социальной группой во владении тюрков, куда, кстати, относились и уйгуры [232.-С. 119.]. Ю.А. Зуев полагал, что в тюркском государстве кыпчакский язык мог иметь статус «народного» (языков древних тюрков) [232.].

Позже С.Г. Кляшторный и М.Шинеху вновь обратились к руническому тексту, прочтенному Г.Рамстедтом, и ревизировали его. В результате оба ученых пришли к выводу, что, несмотря на подвергшейся эрозии части строки и с учетом следов знаков, реконструкция [qy]bcaq вполне обоснована [306.-С.302]. К сожалению, в уйгурском памятнике оказались стертыми надписи, в которых Г.Рамстедт прочитал слово кыбчак.

Следовательно, если в начальной рунической надписи «Тюрк сир будун» можно было видеть аристократическую группу с известным сочетанием «тюрки и сиры», то в памятнике из Шине Усу название «тюрки и кыбчаки» представляет другое имя одного и того же племени с уничижительным значением как «злосчастного, неудачного, злополучного» потерпевшего крах рода [300.-С.159-160]. В таком случае в уйгурском памятнике речь идет о потомках тех племен, предки которых были когда-то подвергнуты уничтожению по «собственной глупости». Т.е. в источнике уйгуры назвали своих противников их старым вторым именем кыбчаками, тем самым унизив их, назвав никчемными, пустоголовыми, неудачными, злополучными.

По С.Г. Кляшторному, Д.Г. Савинову, предки кыпчаков, отождествляемые с сеяньто, первоначально кочевали между Восточным Тянь-Шанем и юго-западными отрогами Алтая. После победы уйгуров в 744 г. тюрки и их союзники кыпчаки-сеяньто были выдворены из Центральной и Западной Монголии в Прииртышье. Отсюда они ушли в степи Казахстана [308.-С. 8-91.].

В.В. Ушницкий пишет, что, согласно мифологическим представлениям, генезис кыпчаков тесно связан с образами дерева и леса, что, видимо, связано с их таежным происхождением. Лексема кыпчак связывается с якутским словом кыпчый, кыбытар – зацепить, защемлять. Однако, следует отметить, что, согласно генеалогическому преданию, рода кыпчак алтайцев предок народа кыпчак родился из зернышка кедрового ореха, принесенного журавлем в свое гнездо [204. - С.29.].

Этническое самоопределение тюркских народов в фольклорных источниках зафиксировано в легенде об Огуз-кагане, о ком высказывалась версия, что его прототипом является хуннский Шаньюй Маодунь. Согласно данному фольклорному произведению, кыпчаки являлись одним из 24 племен огузов. Мифического мальчика, которому Огуз-каган присвоил имя кыпчак, и по имени которого назвали его племя, согласно легенде, нашли во время неудачного похода огузов на племя ит-барак в дупле дерева, что и отразилось на его имени. «Это слово – производное от слова «кобук», что по-тюркски означает «дерево со сгнившей сердцевиной» [477.-С. 83-84]. По замечанию Абу-л-Гази: «На древнем тюркском языке дуплистое дерево называют кыпчак» [7.-С. 43]. Т.е. пустое, дуплистое дерево.

На кыргызском языке дупло дерева означает «кондой». В отношении характеристики умственных способностей человека кыргызы употребляют слово «кондой челек», что переводится как пустоголовый, пустышка, тупоголовый, тупой, глупый, глупец, дурак, дурачок, никчемный. В данном случае в предании именно подобным образом охарактеризован родившийся в дупле дерева прародитель племени Кыпчак. Т.е. Кыпчак представлен как рожденный с уничижительной характеристикой никчемного вожака. Однако, это не мешало ему быть членом царствующей фамилии и стать вождем. Подобная картина обрисована и в генеалогии легендарного основателя золотого рода Борджигин Боданчара. Его называли Бодончар Мунгхаг («Бодончар – простак»).

Следует также отметить, что в отличие от преданий усуней и древних тюрков, где предки родились в пещере, в кыпчакской легенде предок родился в дупле дерева – кобук. Однако, слово «кобук» применялось в различных версиях генеалогических преданий древних тюрков, кыпчаков, кыргызов и других народов в разных значениях. Например, пещеры, дупла, пены. В древнетюркской легенде волчица, а в кыргызском (енисейские кыргызы) предании корова приносит свое потомство в пещере (коба). На тюркском языке слово «коба» означает «нору», «логово», пещеру, горную долину, ложбину. В Крыму можно встретить пещеры с названиями коба, например, Суу́к-Коба́, Бинбаш-Коба, Икора-Коба, Кара-Коба, Кызыл-Коба, Чилтер-Коба. Однако, следует отметить, что связь с дуплом – «кобук» на различных диалектах тюркского языка встречается в нескольких вариантах «копи», «коп», «куу», что означало изготовленный из высущенного сухого дерева («куу жыгач») сосуд (бочку) в цилиндрической форме для изготовления и содержания кумыса. Т.е. цилиндрический сосуд для изготовления кумыса называли куу челек, а мутовку для его взбивания – бышкек. Отсюда можно полагать, что первая часть слова «кыпчак» могла иметь два значения и имела связь со словами «копи/куу – лес» и «куу – лебедь». На Алтае издревле рядом с кыпчаками жили племена агач эри («агач эри-куу кижи – лесные люди») и ку-хэ, потомками которых являлись куу кижи (кумандинцы). Выше мы отмечали, что этнонимы агач эри («агач/куу – лес», «эри – человек») и куу кижи («куу – лебедь», «кижи – человек») очень близки по звучанию. Термин «куу» имеет два значения.  В таком случае, в древности под «агач эри – лесные люди» и «тыа/тыва кижи – лесные люди» могли понимать азгиши. Т.е. речь идет о народе, живущем в лесу или в деревянных избах, в которых жили лесные племена Севера. В том числе, енисейские кыргызы, возлавляемые кланом азов.

Отметим, что ку-хэ имели восточное владение хуво (от «куба – лебедь»), где жили их соплеменники куулары (почитающие восемь лебедей), обитавшие в степях Западной Монголии. Очевидно, именно с этими племенами с тотемом лебедя связано происхождение команов и кыпчаков. Куулары имели этногенетическую связь с хоринцами, имевшими тотемы лебедя и собаки. Согласно легенде, хоринцы происходили от Хоридая и дочери неба лебедя Хобоши (лебедь) [220.– С. 127-132]. Кыпчаки тоже имели два основных тотема – лебедя и собаки. Можно сопоставить этноним «кыпчак» (от «куба/лебедь+чак») с антропонимом «хобоши» (от «куба+ши», «почитающие лебедя»).  Т.е. этнониим «кыбчак» мог происходить от «кубаши/хобоши/лебедь». Учитывая эти обстоятельства, можно полагать, что этногенез кыпчаков мог быть связан именно с одним из лесных племен, входящих в круг объединений азов или азгиши, имевших четыре аристократических рода – журавля (каркыра), лебедя (куба, куу, кыпчаки), волка (бури, ильбури) и собаки (кючюк или ыд). Отсюда можно полагать, что кыпчаки («хобоши-лебедь») представляли одно из поколений куманов (племени лебеди). Т.е. Кыпчак-племя балгородного лебедя.

Следовательно, из вышеизложенного можно полагать, что одно из индоевропейских племен (андроновской культуры) – древние гипербореи (племена благородного журавля и лебедя) получили свое название от тотема лесного журавля («кара или каркыра»), имя которого отразилось в именах племен и родов агач эри, азгиши, дубо, мелиге (меркит), канглы, кыпчак. Гипербореи могли быть предками ку-хэ, байырку, куу кижи и кумандинцев, агач эри от которых произошли кыргызы, кыпчаки, канглы, которые представляли три поколения одного и того же народа, делившегося на минусинские и алтайские группы. 

Однако, следует отметить, что термин «кобук» имел и другие значения. Согласно одной из версий предания, кыргызы происходили от 40 дворцовых девиц и охраняющей их собаки (копек), а другой народ произошел от сорока девиц, облизавших пену – «кобук», плывущую в большой реке, и оказавшихся в положении.

Отметим, что слово «кобук» также легко сопоставить с тувинским словом «ховуз» (степь). Древние арии степи нынешнего Казахстана, где они обитали называли Арийскими просторами. В эпоху древних тюрков в районе Баян Талаа Ховузу («ховуз – степь») обитало племя хуво (степняк), название которого, видимо, тождественно с этнонимом «кобый» («кобый, «кый» – «степняк»). Согласно древнетюркской легенде, десять сыновей волчицы росли в небольшой степной местности, расположенной рядом с пещерой, в которой они пришли на белый свет. Небезынтересно отметить, что племя кэхэрин баяут (степные баяуты) получили свое название, благодаря степным просторам в области Селенга, где они обитали.

С.Ахсикенди называл жителей области Каркыра каркыралинскими кыпчаками. Согласно легенде, записанной С.Ахсикенди, предки кыргызов – кырк гызы (сорок гузов) в степной местности, расположенной между двумя горами, вышли из окружения войск Султана Санжара [50.- C. 28-30]. В словаре тюркских наречий В.Радлова отмечается, что гористая степь между Балхашом и Иртышом называлась у казахов Кыркыр [472.- С. 733]. Можно сравнить кэхэрин (в. «кэ/р/хэр/ин») баяут и каркыралинские кыпчаки. Если «ховуз» («кобый» «кый») – «степь», то определенно можно говорить, что степная местность могла называться «ховузак», что могло преобразоваться «кубшак» или «кыпчак».

Как видим, каждый раз в зависимости от изменения этнополитической ситуации менялось первоначальное значение слова «кобук». Однако, каждый раз слово «кобук» имеет защищающее значение и функции для новорожденного потомства. В легендах «пещера», «дупло», «большая пена», имели свойства охранять, защищать и продолжить потомство, что также было присуще тотему. Например, журавлю, лебеди, собаке, волку, корове и т.д.

Подобные приемы защиты члена царствующей фамилии применялись и у других народов. Например, в предании о вожде племени ябагу, спасенного в суровой местности с помощью двух кусков войлока, новорожденном сыне Аппак кожо, укутанном тулупом своего отца.

Подобные приемы применялись и в названии древнего народа Алтае-Тяньшаньского региона – саков (йака, сака или шака), который в древних источниках отмечался этнонимами «скиф», «сак» и «сколот» (норв. «skjold» – «щит, защита, прикрытие»). Саки считались изобретателями щита, чем защищались (прикрывались) в сражениях. Стефан Византийский писал: «Саки – народ; так называют скифов от доспехов (щит), потому что они изобрели его» [524.]. В связи с этим интерес представляет этимология имени родоначальника саков Таргитая от латинского слово «tergum» – «шкура», «кожа», «кожаный щит», что на тюркском значит «тери». Имя «Таргитай» имело смысловое созвучие с именем одного из вождей тюрков ашина Тону Кука (сивая шуба), а также с названиями крупных племен карлуков – бозтон, бозтери, актери, энтери, что естественно было связано с тотемом волка и собаки. Значение этнонимов алакчын, карлук и йабагу-карлук тоже указывали на масть тотема – пегой лошади. В составе приаральского казахского племени кердери (кер/красно-черный+ тери/кожа – собаки, волка, лошади) встречался род жабагы/ябагу (жеребенок), что может указывать на период, когда род волков имел господствующее положение над йабагу-карлуками. В VIII в. ябагу входили в состав Кок тюркского каганата, возглавляемого кланом ашина-тюрков. В Тюргешском каганате одно из племен носило имя согэ, а в Моголистане племя, занимавшееся обрабаткой кожи, называлось сагарачи (букв. кожевник).

В таком случае, в древности именам вождей, названиям родов и племен придавалось особое значение, что можно объяснить религиозными верованиями. Тем самым, пытались обожествить имя вождя, название рода, племени и народа, придавая и прививая подобным образом им сакральный характер, силу и могущество тотема, который обеспечивал их защиту и охрану, выступая в роли ангеля-хранителя. Это весьма удачно описано в произведении грузинского поэта XII века Шоты Руставели «Витязь в тигровой шкуре», где главный герой поэмы Тариэль носил поверх кафтана тигровую шкуру, что поднимало его авторитет, прибавляло ему славу и харизму.

 

Этот витязь неизвестный,

Молчаливый и понурый,

Был одет поверх кафтана

Пышною тигровой шкурой.

Плеть в руке его виднелась,

Вся окованная златом,

Меч был к поясу привешен

На ремне продолговатом…

Следовательно, в понимании саков, усуней, йабагу и других кочевников имя человека, тотем могли оказывать психологическое воздействие и помочь им быть могущественными и сильными духом, подобно тотемному животному. В связи с чем скотоводы называли именем тотемного животного новорожденных детей, чтобы те стали сильными воинами, также нарекали свой род или племя именем своего тотема, полагая, что он охраняет их всегда и постоянно. Это также служило в качестве психологического воздействия на окружающих, на племена инородного происхождения и на врагов. В этом смысле этноним сак, прикрывающийся щитом, или йабагу-карлук, прикрывающийся двумя кусками войлока, должен был восприниматься как вождь, имевший защиту от бога с непоколебимым характером и харизмой. Таким образом, в случае с вождем, его власть сакрализировалась, а в случае с народом, последний получал дополнительную защиту от своего бога-тотема.

Поэтому в древних генеалогических преданиях пещера, дупло, пена, два куска войлока, тулуп (вождя) служили в качестве защитного сакрального начала (семени) новорожденного ребенка, будущего вождя, который должен стать родоначальником клана или племени. В то же время тотемические животные – волк, собака, лощадь, дракон, лев, тирг и другие служили посредниками между небесным божеством (солнцем или луной) и человеком. Т.е. земным существом. В связи с чем имена тотема обретали сакральный характер, что обязывало, в отдельных случаях, скрывать, шифровать его истинное значение, наделяя его специальным термином или иносказительным словом, которое по смыслу отвечало собственному значению названия тотемного животного.

Очевидно, О.Сулейменов о культе собаки в кочевых обществах совершенно справедливо писал: «Генеалогические легенды возводят собаку (позже – волка) в ранг прародителя тюрков. Киргизы, например, считают себя потомками красной борзой (кызыл тайган), к которой проявила благосклонность одна принцесса и ее свита – сорок девушек (кырк кыз). По другой кыргызской легенде, эта принцесса и ее сорок девушек попробовали белой пены на берегу озера Иссык-Куль и все неожиданно почувствовали себя матерями. Но и здесь, вероятно, «зарыта собака». По-кыргызски «белая пена» – ак кобук... В огузо-карлукских наречиях – «кобак» (кобек, кобяк) – пес, собака» [527. -С. 266].

Однако, слово «кобак» или копек имеет несколько синонимов – сак, кючюк, нохой, ыт (ит), адай и т.д. В то же время кыргызское слово «каба» или «жалдуу каба» (род пл. саяк) исходит к слову «кашаба», что означало волка, вожака. В древности на Саяно-Алтае и Западной Монголии, где жили древние тюрки, азы, кючюки, кыргызы, кыпчаки, кимаки, баяуты, онгуты, мангыты, кочевали хунну, усуни и юэчжи с тотемами собаки и волка. В таком случае, не исключено, что этноним «кыпчак» состоит из двух частей «кыб» и «чак», что могло означать тотемных животных – лебедя (куу), журавля (чига), собаку (сак, кючюк), волка (ыт, борю) и т.д.

Следовательно, происхождение кыпчаков, так же как и кимаков, баяутов (бай+ыт, стая собак/волков) могло иметь связь с усунями, юэчжи и хунну, которые сыграли непосредственую роль в сложении древних тюрков. Предками кыпчаков могли быть одно из древних племен усуней или юэчжи, обитавшие в области Со. Это говорит, прежде всего, о том, что предки кыпчаков имели господствующее положение на Алтае, что позволило им стать более конкурентоспособной социальной группой в составе Великого Восточнотюркского каганата.

Ряд ученых в рассмотрении вопроса о происхождении этнонима «кыпчак» опирался на цветовую характеристику термина. В данном случае учитывалось то, что носители его отличались светлыми волосами. Ученые считали, что этноним кыпчак происходит от прилагательного «куба» (бледный, бледно-желтый цвет), что могло преобразоваться в этноним «коман», «куман» («лебедь»). Т.е. кыпчаки рассматривались как предки алтайских кумандинцев.

К.И. Петров пытался объяснить значение «куба» и происхождение этнонима «кимак» с помощью цветовой характеристики прилагательного «сары – желтый». К.И. Петров считал кимако-кыпчакские племена предками тяньшаньских кыргызов. По его мнению, енисейские кыргызы, составлявшие меньшинство, были поглощены кимако-кыпчакской массой на Алтае, а вновь образованный этнос получил название господствующего племени кыргызов [447.– С. 88-92.]. Р.А. Абдуманапов писал об особой роли кыпчакского компонента в этногенезе кыргызов [5.].

Г.В. Косточаков в своей работе «К вопросу о происхождении названий кимак и кыпчак» проанализировал фонетические варианты этнонима «кыйчак» («кывчак», «кыфчак», кыпчак) и связал его происхождение с тотемами медведя и лебедя. По мнению Г.В. Косточакова, племя цзюеше состояло из двух объединений рода кый (медведь) и рода чик (часть племени), которые обитали в Минусинской котловине и степях Западной Монголии. «Кый» (и его варианты кобый, койбал) на кетском языке означало «медведя», а «чик» (от «чи/к») – «лебедя» [318.]. Отсюда Г.В. Косточаков делает вывод: «Племя Чик – это… енисейско-кетское племя Лебедя. Выходит, что под названием Кыпчак произошло объединение групп кетских племени Медведя (Кып-Кый) и племени Лебедя (Чик). Большинство второго племени осталось на южных склонах Западных Саян и долго существовало как самостоятельный и отдельный народ Чик» [317.]. 

Однако, полагаем более правильно первую часть этнонима «цзюеше» – «кобый/кый» связать с названием племени хуво и с лебедем Хобуша – женой Хорилдая в предании. Например, «хобуша мог преобразоваться в «хобыйша» или «хобыйшак/кыйшак/кыбчак». «Кобый/кый» также можно связать со словом «ховуз/кобуз» или «ховузак» – «степь», что могло означать степняков с тотемом лебеди. Однако, как уже выше сказано, «кыпчак» мог быть связан с тотемом лебедя Хобуша («кубаши, хобоши/лебедь»). Полагаем, что связать «чик» с лебедью может выглядеть   слишком натянутой гипотезой. Однако, отметим, что этнонимы «чик» и «чигиль» могут исходить к вышеприведенному кайтакскому слову «чига – журавль». В таком случае «чик» и «чигиль» могли быть калькой этнонима «каркыра-журавль» («кыркыр»), названию аристократического клана кыргызов, имя которого было распространено и на название народа и на страну.

Следует отметить, что основным тотемом азов был куу (потомки ку-хэ) на Алтае и куулар в Западной Монголии. Кыпчаки как родственное племя азов вполне могли иметь отношение к древним ку-хэ и тотему лебедь. Этноним «кыпчак» мог означать «кубоши/лебедь». Стало быть, азы и чики представляли два поколения одного и того же народа с тотемом лебедя и журавля. Отсюда можно пологать, что азы и чики представляли два поколения одного и того же народа с тотемами лебедь и журавль (каркыра). Однако, не исключено, что «кыбчак» сложен из названий двух тотемов куу и сак (лебедя и собаки/волка). 

В VI-VIII вв. в районах реки Куманды жили племена ку-хэ (ку – лебедь, хэ – река) [41.– С. 141] или предки алтайских лебединцев. По преданию древних тюрков, богиня Умай – покровительница алтайцев странствовала и помогала людям в образе лебедя. Небезынтересно отметить, что согласно родословным данным, правящая династия Киевской Руси имела связь с лебедем. Правитель Киева Кий имел братьев – Щека, Хорива и сестру Лебедь [397.]. Все приведенные в данном предании имена находят свою аналогию в этнонимии племен Саяно-Алтайского края. Например, «кий» с кый кыпчаками, «щек» с чиками, «хорив» с хоринцами (с тотемом лебедя Хобоши), «лебедь» с команами («куу+ман»). Весьма любопытно, что в родословной киевских князей термины «кий» и «щек» выступают в качестве имен членов аристократической фамилии. 

Однако, вторая часть этнонима «кыпчак» могла означать и «журавль». На языке кайтаков, выходцев из восточных степей, слово «чиге» означало «журавль». У древних скифских племен журавль и лебедь являлись тотемами царствующих домов.

В источниках гипербореи упоминались в связи с Аполлоном и священными пернатыми – белым лебедем и журавлем, тотем которых имело широкое распространение в более поздних скифских и тюркских обществах Саяно-Алтайского края.

Кыргызы, кыпчаки, башкиры и угро-финские народы с древних времен почитали журавля. Еще арабский путешественник Ибн Фадлан в Х в. веке сообщал о том, что о  почитании башкирами журавля [468.- С. 24].

В с. «Худуд-ал Аалам» (Х в.) говорилось о кимакской области Каркыр (а) хан», где обычаи и традиции населения были схожи с кыргызскими. В версии эпоса «Манас» «Маджму ат Таварихе» (XVI в.) С.Ахсикенди деда кыргызского хана Манаса называли Каркырабек. Он принадлежал роду каркыра, имя которого распространялось и на название страны и народа, который назывался каркыралинскими кыбчаками. Эти сведения находят подтверждения генеалогическими данными алтайского рода кыпчаков, которые свое происхождение связывали с журавлем – каркыра [50. - С. 44-47, 68-69.]. По одной из версий генеалогических преданий алтайских кыпчаков предок народа родился из зернышка кедрового ореха, принесенного журавлем в свое гнездо [204.– С. 29.].

Следует отметить, что сложность изучения данной проблемы заключалась в том, что кыпчаки как кочевники находились в постоянном движении, пребывая в миграционном потоке с Востока на Запад. В связи с чем, данная проблема рассматривалась и в контексте миграционных процессов кыпчакских племен на Запад. По мнению ученых, процесс формирования кыпчакских племен имел непосредственную связь с великим переселением племен в Евразийских степях, происходившим в X в. О нем рассказывается в книге Марвази «Природа животных» (1120 г.). В своей книге аль Марвази удалось зафиксировать начало процесса миграции восточных племен на запад. Средвековый автор писал о кунах как о племени, отделившемся от киданей (кара китаи). Куны, бежавшие от Кытай хана, прибыли в земли племени кай на Иртыше, оттуда были прогнаны дальше на запад. «…Затем они (куны) пошли на земли аш-шариййа, а аш-шариййа ушли в землю туркмен. Туркмены переместились на восточные земли гузов, а гузы переместились в земли печенегов поблизости от берегов Армянского (Черного) моря» [45.-С.178-179.], т.е. цепь передвижения восточных племен на запад в исторических источниках того времени представляла следующий порядок – каи, куны, аш-шариййа (команы-кыпчаки), туркмены, огузы, печенеги [45.– С. 179.].

По мнению В.Минорского, западные группы аш-шариййа (шары) жили в бассейне реки Сарысу и землях северо-востока Аральского моря. Восточные их соплеменники по соседству с Эдзин-голом [44. – C. 185.].

Аль Марвази писал о восточных шары: «Путник, идущий к китаям на расстоянии в полмесяца пути от Санджу (Шачжоу), достигает группы аш шариййа, которая известна по имени их главы, называвшегося Басмыл. Они убежали в эти места от ислама, боясь обрезания» [45. – C. 185.].

Следовательно, часть племен аш-шариййа (команы-канглы) остановились и осели на землях канглы в Таласе, а другая ее часть, боясь обрезания, покинула Талас и ушла в район Эдзин-Гола.

Рассказ Марвази отражает события Х-XI вв., когда усилившиеся на востоке кидани и другие монголоязычные племена стали притеснять тюркоязычные племена с их исконных мест обитания в Забайкалье и Монголии. В это время теле-огузские племена хунь, шары-басмыл, кай (байси) были выдворены из насиженных мест монголоязычными племенами на Запад.

Сведения Марвази о миграции шары, басмыл, ябагу и других восточных племен на запад в период возвышения кара китаев находят подтверждения и данными других исторических источников. М.Кашгари (XI в.) в своем труде «Дивани лугат-ат Турк» информировал нас об установлении союза между алтайскими племенами: кыргызами, кыпчаками и ябагу. В результате этого кыргызы вновь становятся одним из главных политических сил на на Саяно-Алтае в период кара китаев, что подтверждается и содержанием эпоса «Манас». По содержению эпоса «Манас» кыргызы консолидировали и создали коалицию алтайских племен против общего врага кара китаев и вышли победителями. Часть алтайских кыргызов во главе с Манасом переселяются с Алтая на Тянь-Шань.

В научной литературе ученые изучали, дискутировали, исследуя различные аспекты жизни, относящиеся к их происхождению, этнической принадлежности, этнополитическим связям, жизни и быту кочевых племен, входивших в кыпчакский племенной союз. Однако, одним из главных вопросов, несомненно, являлись этногенез и этническая история кыпчаков.

В.В. Бартольд достаточное внимание уделил проблеме кыпчаков в рецензии на работу И.Маркварта. Он рассматривал кыпчаков как предков казахов, которые, по его мнению, кочевали в степях Казахстана к северу и северо-западу от реки Сырдарья. При этом не имея единого политического центра управления [76. - С. 393]. Однако, заслуга академика В.В. Бартольда в том, что он одним из первых этноним шары Марвази объяснил в связи с тюркским словом «сары», соотнося его к кыпчакам, имя которых в русских летописях калкизировались как «половцы». Марвази их называл аш-шариййа. Из современных ученых В.В. Бартольда поддержал С.М. Ахинжанов, который отождествил народ шары ал Марвази и кыпчаков. По утверждению С.М. Ахинжанова этнонимы «коман» («куман») и «шары» полностью соответствовали внешнему антропологическому облику кыпчаков-половцев [45.–С.81-84]. Т.е. он в шары видел кыпчаков-половцев. С.М. Ахинжанов полагает, что в период усиления кара китаев восточные племена ябагу, обитавшие в районах реки Ябагу (Обь) на Алтае, шары, басмылы и другие мигрировали на Запад. Шары пришли в Таласскую долину, где разделились на две группы. Западные шары жили в районах р. Сары суу в Верховьях Таласа. Это земли бывшей области Ондар аз кыпчак охватывая Улуу Тау по рекам Тургай, Сары суу до Таласа. [45.-С. 163], а восточные, боясь обрезания, ушли в восточные земли Караханидского каганата, где ими правили представители из клана басмылов. По мнению А.Мокеева, в период усиления кара китаев возродившиеся шары включили в свой состав племя ябагу, обитавшее в районах реки Катунь (Обь), которое мигрировало в западном направлении, достигло Семиречья и продвинулось дальше на Запад. Он видел в потомках шары кыргызское племя саруу, в родоплеменном составе которого обнаруживался род жабагы (ср. с ябагу) [407.-С.49].

По мнению С.Г. Кляшторного, половцы – не кыпчаки. Он считал кыпчаков потомками басмылов, которых он отождествлял с шары [301.-С. 137]. Аль-Марвази писал о них как о восточных мигрантах, поселившихся на территории Казахстана, выдворив оттуда туркмен и огузов. [307.-С.56]. Т.е., согласно С. Г. Кляшторному, басмыли и шары тождественны [307.-С.138]. В то же время утверждалось, что басмылы управлялись предствителями из рода ашина, а шары, как информировал аль-Марвази, вождем, происходившему из рода басмылов [307.-С. 56].

Мы уже выше отмечали, что А.Мокеев и В.Ушницкий считали шары кыргызами, мы же предлагаем видеть в шары (аш-шариййа) кыргызов аз-шары или кыргызов аз-команов.

Очевидно, команы (куманы) или половцы и кыпчаки самостоятельные племена. Команы или шары и «кулоба ~ кулобичи ~ колоба ~ колобичи» [435.– С. 39-40] представляли аристоратическую верхушку половцев, куда входили каи (каиповичи), кыпчаки, канглы, улашевичи и мнгогие другие. Т.е. аз-шарийа это куманы, а куманы (половцы) это -«кулоба ~ кулобичи ~ колоба ~ колобичи». По-видимому, половцы были пассионарные группы кыргызов возглавяемые аз-шарийа (аз-команами, кулобичами), костяк которых составляли азы, куманы и кыпчаки, выдвинувшиеся с территории Саяно-Алтайского края на запад, вовлекая в свое движение кыргызов ак кубулов, монгушей, ябагу, кимаков, кыпчаков, бахринов, басмылов и других. В монгольский период их потомки были объединены в новый союз племен аз-ширинов, куда входили аз-ширины, бахрины (баарины), кыпчаки, аргыны (потомки басмылов), которые были в тесных этнополитических связях с енисейскими и алтайскими кыргызами. В средневековых источниках сохранился ряд преданий и легенд, где встречались «этнонимы и антропонимы, имевшие отношение к кыпчакскому периоду и племенам, мигрировавшим вкупе с кыпчаками на Запад. В одной из них рассказывается о противоборстве Монгуша из племени дурут с Аккубулом, владыки токсоба [547.-С. 541-542; 570.- С. 126-129]. Само название племени дурут (тортуул) говорит о связи их правителя Монгуша с четырехсоставными азами. С. Ахсикенди всвоем «Маджму ат-Таварихе» назвал Аккубула (Ак уула) родоначальником правого крыла кыргызов, а монгуша (мунгкуша) указал в числе аристократических кыргызских родов, наряду с тагаем, адина (адыгине), кара багышом (правое крыло) [45. – С. 111].

Л.Н. Гумилев одним из первых высказал гипотезу о связях басмылов с аргынами. По его утверждению, аргыны происходили от басмалов (басмылов) [171.–С.372]. Большинство ученых – Н.А. Аристов, Г.Е. Грумм-Гржимайло, В.В. Бартольд связывали этнонимы «аргын» и «басмыл» со словом «помесь», «смесь», «метис». Последние основывались на сведении Рубрука, который писал, что басими (басмылы) – это те же «аргоны» [277]. По мнению ученых, последние являлись словами-синонимами и означали «помесь» (метис) [73.– С. 37.]. По мнению Г.Е. Грумм-Гржимайло, в средние века карлуки состояли из трех племен, уйгуры – из девяти объединений, а басмылы насчитывали сорок родов [175.-С. 256].

В.В. Ушницкий пытался связать происхождение кыпчаков с басмылами или аргынами, которые жили в одном и том же регионе. Он пишет: «Этноним кыпчак» мог быть связан с какими-то племенами древнетюркского происхождения [571.– С. 99].

И.Маркварт выдвинул гипотезу о монгольском происхождении кыпчаков. Он считал, что кыпчаки – это отюреченная ветвь монголов. Причем, он выделял три главные стадии монголизации кыпчаков [631.-C.99, 136-338.].

В.В. Бартольд, П.Пелльо, В.Ф. Минорский рецензировали и подвергали серьезной критике гипотезу И.Маркварта о монгольском происхождении кыпчаков [631.], в результате чего отдельные тезисы относительно этногенеза кыпчаков были полностью опровергнутыми. Упоминание же кыпчаков в эпитафии «Селенгинского камня», где они прямо относятся к тюркоязычным племенам, дают ученым достаточное основание не соглашаться с выводами И.Маркварта.

И.Маркварт, комментируя сведения Марвази, относил к тюркам племя марка, также называемое кун, которые из-за территориальных притеснений мигрировали на запад [631.]. В.Ф. Минорский писал об упоминании в арабских скрижалях о племени марка. Он сравнил марка с названием местности Марка в долине Туймаада в Якутии [633.] В.Ф. Минорский в кунах видел монгольский род марке (Marqa), упомянутый у Ауфи, который участововал в миграции восточных племен на запад в XI в. [572.].

В.В. Ушницкий интересовался попыткой отождествления «кунов, т.е. марка с курыканами». Однако, гипотезу, основанную на простом сопоставлении второй части этнонима курыкан – кан с кунами, В.В. Ушницкий посчитал «выдуманным» [567.–С. 42-43].

Но, он же отмечал, что «более убедительным является воспроизведение имени кунов от названия телеского племени хунь. Далее он продолжает: «Имеется версия, считающая кунов частью киданей, ушедших на Запад. Команы (куманы) Венгрии получили имя кун, что свидетельствует об уходе кунов далеко на Запад» [567.- с. 43].

По информации В.Ушницкого, топоним «марка» встречается не только в Якутии, но и в Казахстане. В Якутии марка обнаруживался в бассейне Лены и Вилюя. Топоним марка он связывал с названием рода марха, входившего в состав кангаласского улуса [567.– С. 42-43]. Примечательно, что в родоплеменном составе казахских жалаиров, которые также являлись восточными пришельцами в нынешние земли в Казахстане, обнаруживались роды под названиями киргиз, огуз, ак-марка (белый ягненок), кара-марка (черный ягненок). Последние этнонимы сравнивались с огузскими ак-коюнлу – белый баран и кара-коюнлу – черный баран. Марка в качестве этнонима и антропонима встречался и в этнонимии кыргызов [17. – С. 26-27].

Следует отметить, что в средневековых источниках меркиты довольно часто встречались вместе с кыргызами, в некоторых случаях они входили в состав кыргызского народа в качестве одного из их крупных объединений. Отметим, что в источниках первоначальным местом пребывания меркитов являлись районы реки Аргун в Забайкалье. Но, в эпоху Чингиз хана они мигрировали в Притяньшанье, Прииртышье (Восточном Казахстан), где проживали совместно с аргынами и кыргызами. В источниках более позднего времени меркиты упоминались в составе тяньшаньских кыргызов, обитавших в Восточном Туркестане. В местах совместного проживания меркитов с кыргызами в Прииртышье встречались нас интересующие топонимы марка (название реки и озера).

В связи с меркитами или маркатами Абул Гази Хивинского интерес представляют сведения из булгарских летописей, где рассказывались этнополитические связи кыргызов с меркитами, которых источник отмечал ара кытаями (чистыми или белыми кытаями). Источник отмечал: «в прошлом ара кытаям подчинялась восточная часть племен хон и кыргызов, которых называли «аргын» – по имени реки Аргын (Аргунь)» в XII веке. До эпохи Кыргызского Великодержавия земли вокруг этой реки входили в состав Уйгурского каганата, где жили телеские племена хунь. В IX-X вв. земли и племена, обитавшие в Забайкалье, входили в состав Великого Кыргызского каганата.

В таком случае, не исключено, что название реки Аргунь и местности Иркутск («аркут») имели связь с именем средневекого восточного племени хунь (или кун или хон или аргын), которое в средние века являлось одним из основных племен в Забайкальском регионе. Возможно, средневековое телесское племя «хунь» могло представлять потомков одного из племен среднеазиатских хунну – чумугунь или северных хунну – хуньюев, хяньюнов, которые здесь имели соседство с местными племенами ус (аз, усунь), ондар, онгут, дубо, мелиге (меркиты), хэйчецы и др. В «хунь» также можно видеть курыканов, которых мы выше сопостали с меркитами с тотемом лебедя. 

Не исключено, что телесские хуны (куны) могли быть предками аргынов, которые граничили с киданями и были ассимилированы монголоязычными племенами.

Общеизвестно, что в конце XI в. в связи с усилением киданей из-за территориальных притензий и притеснений куны откололись от них и бежали, тем самым положив начало великому переселению восточных племен на запад. Вполне возможно, что в связи со сложившейся ситуацией в регионе определенная часть меркитов, аргынов и кыргызов могли постепенно мигрировать из степей Саяно-Алтая и современного Казахстана на север, на нынешнюю территорию Якутии в период кара китайских и монгольских завоеваний.

В связи с этим отметим, что казахские исследователи Т.А. Инсенбаев и Е.З. Кажибеков уже писали о связях родословной саха и шежере казахского племени аргын. Согласно родословной, предками Омогоя и Эллея являются Ексюкю-Мэйэрэм Сюппю-Хорохой-Аргын-Айзал-Ерес Кюел Дьулдьугун-Тюертюгюл-Хайаран-Омогой-Эллей. Имена предков саха они сопоставили с родовым делением казахского рода сююндук, входившего в состав аргынов: орозкелды – ерескюелдьулдьулгун, тортуул – тюертюгюл, мейрам – мэйрэм-сюппю» [240.– С. 99].

По данным китайских источников, в древние времена в тех районах, где обитал телесский род хунь и им родственные племена, меркиты локализовали народ дубо, состоящий из трех племен – дубо, мелиге и хэйчецы [175.-С. 248-251.], что «хэйчецы» с китайского на тюркский язык транскрибировался как «кангач» [623. -С. 125.], (т.е. канглы). Первые представляли предков туматов, вторые – меркитов и третьи – канглы, потомки которых, видимо, сохранились в этническом составе современных хакасов и якутов под названиями кангалас. Если в этнониме уч курыкан можно было бы видеть вышеуказанные три племени тоба, то появляется возможность отождествления курыкан (куркан, каркын, каркат, маркат, меркун, мерген, меркит) с мелиге (меркит), которые отмечались в тех же районах, где жили хунь и кун. Основным тотемом меркитов и якутских кангаласов была лебедь. Отсюда, под уч курыканами можно видеть трехсоставной народ дубо – дубо (хори-тумат), мелиге (меркит) и хэйчэжцы (кангач, кангалас), которые носили тотемы лебедя и собаки. Т.е. предками современных якутов мог быть трехсоставной народ дубо. В IX-Xвв. дубо входили в состав Великого Кыргызского каганата, а в эпоху кара китаев и монголов последние мигрировали в нынешнюю территорию Якутии. Ряд ученых предками саха считали племя сагай, известное как одно из основных объединений Минусинской котловины в позднее средневековье. Осколки потомков древних дубо встречались в составе составе современных якутов под названиями кангалас, хори (туматы), хакасов- кангалас, камасин, хас (качин),  а тувинцев  -саай (сай), хазуут, кара кас. Возможно, что хуннские этнонимы «хунну», «хуньюй», «хяньюй», уч курыкан, среднеазиатский «чумугунь», телесский «хунь» своим происхождением были обязаны тотему «ку-куу, куба – лебедь».

Ометим, что кыргызы и меркиты имели постоянные контакты. Рашид ад-Дин упоминал о владении Толос на Алтае, которое могло быть кыргызским. Толосы, как и меркиты, мигрировали на Тянь-Шань в эпоху монголов. Толосы упоминались в составе племен Моголистана в эпоху Амира Тимура. В составе алтайских толосов можно встретить потомков тардушей (тотош – осколки древних тюрков), мундузов, меркитов и кереитов, шорцев и т.д. Отметим, что кыргызское племя доолос в своей структуре имел роды керейит, шорон (шор), додон (тардуш), нарай (хакасский – нарба), толман (толуманцы – саянцы из русских источников) [125.- C. 170.], чулум кашка, меркит, муркут (нуркут). Полагали, что последние два рода произошли от двух братьев Меркита и Муркута. Еще С.М. Абрамзон писал, что этнонимы «толос» и «мундуз» сохранились только в структуре алтайцев и тяньшаньских кыргызов [6.- C. 63.].

Не исключено, что алтайские толосы и меркиты вместе мигрировали на Тянь-Шань в эпоху монголов. В родоплеменной структуре кыргызов племя доолосов вместе с канды встречались в составе одного из трех крупных объединений ичкилик [55. - C. 204.]. Из всего вышеизложенного можно сделать вывод, что после поражения меркитов на р. Джем [45.– С. 223-224] последние вновь отступили на древние земли канглы и толосов на Алтае и в Западной Монголии, где уже жили кыргызы. Позже, меркиты мигрировали вкупе с кыргызами на Тянь-Шань.

И.Маркварт [631], П. Пелльо [336.], и другие ученые пытались рассмотреть происхождение кыпчаков в связи с генеалогией князя Тутуха, из клана юйлиболи, служившего империи Юань. В биографии полководца прослеживалась древняя династийная линия предков рода эльбури. Согласно генеалогии, предок Тутухи переселился с районов гор Аньдоган в Юйлиболи. Т.е. Уральские горы. По мнению П.Пелльо, предки Тутухи являлись выходцами из рода баяут. Однако, по прибытии в новую местность Юйлиболи, они, сложив с себя старое имя баяут, приняли новое «юйлиболи», что переводилась как эльбури (ильбари или ольбурлик) [45.– С. 201].

Согласно Рашид ад-Дину, баяуты жили в соседстве с кори, баргу, тумат на Северо-Восточной Монголии. Рашид ад-Дин пишет: «Одна сторона Кэм-Кэмджиута соприкасается с местностями и горами, где сидят племена найманов. Племена кори, баргу, тумат и баяут, из коих некоторые суть монголы и обитают в местности Баргуджин Токум, также близки к этой области» [590.–С. 74]. Однако, по информации Рашид ад-Дина, вышеназванные баяуты представляли род олконутов, которые являлись ветвью кунгиратов. Баяуты жили на Северо-Востоке Монголии и делились на две группы: жадай (или байяут) на реке Жадай (ныне Джида) и кэхэрин баяут (степные баяуты) на Селенге [45. – С. 200].

Однако, в ранней истории баяуты, видимо, жили среди кимако-кыпчаков, а позже – монгольских племен. Поэтому в «Юаньши» о Теркен хатуне, внучке кыпчакского полководца Тутуха, отмечалось, что «она имела фамилию племени кыпчак» [45. – С. 201]. Джузджани сообщал о том, что она была дочерью кыпчакского хана. Несеви – современник и сподвижник Джалал ад-Дина, о его бабушке писал, что Теркен хатун происходила из рода баяут, относящегося к ветви йемеков [45. – С. 200].

Антропоним баяут встречался в ролословной золотого рода борджигин потомков Алангоа. Согласно преданию, муж Алангоа Добун Баян, возвращаясь с охоты, взял себе в слуги молодого юношу с голубыми глазами и европеоидной внешностью. Его звали Малик Баяут, который был отцом трех сыновей Алангоа, якобы рожденных с помощью сверхестественной силы.

В научной литературе учеными И.Березиным и Е.Кычановым выдвинута гипотеза о кыргызском происхождении владыки монголов Чингиз хана, что находит определенные неожиданные совпадения с точки зрения этнографии. В кыргызских родословных Малика Баяуда звали Малик кыргыз. О благородном происхождении юноши говорит первая часть его имени «малик», что на арабском означает «руководитель». «Баяут» мог иметь связь с тотемом желтого пса в родословной потомков Алангоа.  Следует отметить, что в источниках баяуты, также как и кыргызы указывались в одном и том же районе. Баяуты жили на Селенге.  Согласно иноформации из сочинения Ибн Вали, приведенной из книги  «Китаб ахбар-и киргиз ва Селенга», земли страны кыргызов были смежны с Селенгою [395.–С. 4]. Причем, здесь же жили племена катаркин и пугэ (бугу), которые могли иметь связь с именами потомков рыжего человека (Малика Баяуда) под именами Бугу-Хадаги, Бухату-Салчжи в генеалогии Алангоа.

Следовательно, если учитывать сведения из генеалогии о детях Алангоа, то предки баяутов попали в монгольскую среду в эпоху Кыргызского Великодержавия (в IX-X вв.), а может еще ранее, после падения Тюргешского каганата, когда часть тюргешских племен бежала на восток, в том числе и среднеазиатские хунну. В новом юрте, последние могли входить в состав союза телесских племен, но после уничтожения Тогуз огузского каганата в 840 году, они могли оказываться в составе Великого Кыргызского каганата, а позже участвовать в формировании кимако-кыпчакского союза племен.

Отсюда можно полагать, что предки эльбури могли принадлежать одному из древних объединений, относящихся к потомкам волчицы на Алтае. Т.е. одному из четырех потомков волчицы, оставшихся в живых чуйских племен во владении Со. Согласно генеалогии, все представители рода Со погибли «из-за собственной глупости». Из оставшихся в живых четверых потомков волчицы один «превратился в лебедя, второй, Кыргыз (цигу) поселился между реками Афу (Абакан) и Гянь (Кем, Енисей), третий обосновался на р. Чуси (Чуй), четвертый жил в горах Басы-чуси-ши (в верховьях р. Чуй)» [41.– С. 123]. Среди потомков волчицы нет рода с именем кыпчак, а зато есть «лебедь». Отметим, что в перечне племен, участвовавших в образовании Кимакского племенного союза ими, имак, татар, баяндур, кыпчак, ланиказ и аджлад, нет племени эльбури. Но, есть аджлад (в. азлар), ими, имак (кимак) и кыпчак, которые могли быть потомками предводителей чуйских племен, ведущих свой род от волчицы, оставивших свой яркий след в истории Евразии.

Отсюда, можно полагать, что вышеприведенная легенда является собственно азийской версией генеалогического предания о союзе четырех потомков волчицы. Т.е. чуйских племен. Вполне возможно она отражала продолжение жизни усуньского племени с тотемом волка или волчицы (б. канчык). Как бы там ни было, носители этнонима «эльбури» могли быть одним из древних племен с тотемом волка на Саяно-Алтае, известных еще в эпоху усуней и хунну и участвовавших в этногенезе не только последних двух объединений, но и среднеазиатских хунну, азов, кыбчаков, древних тюрков, чиносцев и др. Рашид ад-Дин на Урале и Волге располагал племена предводителей племен Бачмана из клана эльбури и Качар окули из клана асов, соседствующих с кыпчаками и кимаками. Отсюда у нас есть основание полагать, что эльбури были выходцами из племени асов.

По-видимому, в данном случае этноним «эльбури» являлся самоназванием династийного рода чуйских племен, идущим от древнего предка, потомка волчицы, а «кыйчак» или «кыпчак» представлял иносказательное имя или имя, данное этому племени извне, соседними народами. Оно также могло представлять имя, значение которого давно превратилось в архаизм в обществе племени азов и кыпчаков. Вышесказанное наше мнение как бы подтверждает название Кимакской области Ондар Аз Кыпчак, где имя данного владения отражает связь этнонима «кыпчак» с названием рода с числительным «он – десять» (десять потомков волчицы) и волчьим племенем – азами. Первая часть этнонима «ондар» имела связь с племенем ондар в Западной Монголии, вторая часть «аз» – с азами того же региона, имевшими отношение к роду, почитающего волка – эльбури, а третья часть – с племенем с названием уничижительного характера «кыпчак», из-за архаизма его значения (кыйчак, кыбчак).

Однако, в данном вопросе важно определить, какие племена кочевали в районах гор Юйлиболи, куда мигрировали баяуты и где сменили свое старое имя баяут на новое – эльбури. [45.– С. 201]. В эпоху Угэдэй хана (1229-1241 гг.) на Урале и Волге правил Бачман – сын Боняк хана из клана ильбури. Он и его сподвижники предводители племен асов, кимаков, кыпчаков и других были пленены войсками Батыя [547.- С. 15]. Даннеы ведения Рашид ад-Дина говорят о том, что представители ильбури и азов занимали лидирующие позиции в регионе. Очевидно, после покорения монголами представители ильбури стали служить центральной власти Всемонгольского хана. Рашид ад-Дин рассказывал о представителях легендарного клана ильбури – полководцах Тутуке и его сыне Чоангура, которые служили империи Юань [446.-С.112]. Согласно источнику, последние главенствовали над кыпчаками и кыргызами Прииртышья. В этом смысле башкирские кыргызы представляли часть прииштышских кыргызов, которые входили в состав владения клана Емке [77.-С.46,47,48] с тотемом собаки/кючюк. Тотем последних в качестве антропонима и этнонима сохранился в общине башкирских кыргызов в форме «кылчан», тяньшаньских кыргызов – «кылжыр», тувинцев/хори-туматов – «галзут» (яростная/собака) и бурятов (эхиритов) – «галзут» или «нохой уруг».

Не исключено, что народ Бачмана представляли предки нынешних башкирских племен с тотемом волка – узерганы, тангауры, канглы, кыргызы и другие, мигрировавшие со стороны Хорезма и Приаралья на Волгу и Урал в IX-X века. В этом смысле казахские алимули могли представлять одну из крупных групп потомков уральских эльбури и асов или азов, которые не могли не иметь отношение к Кимакскому и Кыпчакскому каганатам. В родоплеменной структуре рода шемекей обнаруживалось поколение бори, а в составе рода баубек шекты – кок бори. Кроме этого, в структуре алимули встречались роды шомен, шомекей, аз, шекты (чикли), козгене, кючюк, итэмген, адай, онгут (кырг. пл. нойгут), которые имели тотемические названия из семейства псовых. Последние могли представлять потомков азов и племен среднеазиатских хунну чуми, чубань, чумугунь, гешу-чубань.

Отсюда можно полагать, что именно события, описанные Рашид-ад-Дином, послужили основной причиной миграции азов, кимаков, кыпчаков, в результате которого определенная часть последних покинула Приаралье, Волгу и Урал. Очевидно, первая группа ушла через Северный Кавказ на запад, вторая – на восток в степи Западной Монголии и далее на Север, в нынешнюю территорию Якутии. Третья – переселилась на юг, в районы городов Аксы, Наманган и Андижан в Фергане, где мы позже встречаем кыргызское племя азык и кыпчаков. Азыки в своем родоплеменном составе имели роды борю (эльбури), байкючюк (кючюк), бычман (бушман-кыпсак) и козугуна (козгон-кытай), которые находят свои аналогии среди башкирских родов.

Ныне в Венгрии потомки кыпчаков компактно проживают в области Куншаг, состоявший из двух частей – Надькуншаг (Большая Кыпчакия) и Кишкуншаг (Малая Кыпчакия). Мигрировавшие на запад кыпчакские племена и группы селились в районах городов Ясшага, Кишкуншага и Надькуншага. Главным городом является город Корцак. Как видим, названия вышеотмеченных местностей и городов, имевших отношение к потомкам средневековых кыпчаков в Венгрии, сложились из двух частей «кун/кор/яс» и «шак». Т.е. они могут свидетельствовать о двухсоставном характере происхождения этнонима «кыпчак».

В данном случае мы видим, что с миграцией баяутов в район Юйлиболи происходит смена аристократического рода в кыпчакском обществе. Вместо потомков Кыпчака, родившегося в дупле дерева, приходит к власти клан эльбури с тотемом волка. В последующем, в исторических источниках рассказывается о создании нового племенного союза во главе с аз-ширинами, куда входили аз-ширины, бахрины (баарины), аргыны и кыпчаки.

Стало быть, баяуты, имевшие отношение к волчьему племени, мигрировали в район горы Юйлиболи и стали называться эльбури. Они же назывались куншак или кыпчак. Следовательно, анализ показывает, что этноним «кыбчак» или «кыпчак» мог состоять из двух частей – «кун» («куб», «кый», «кыр», «кор», «кот», «кет») и «чак».

Значит, первая часть этнонима могла быть связана с тотемом древних индоевропейских лесных племен – гипербореев лебеди, которая существовала в различной форме в качестве этнического имени кыбчаков и других племен кочевников. В том числе, в обществе кочевников хуньюев, хуньюнов, телесских хунь, ку-хэ и их потоков куу кижи, кууларов и т.д. Т.е., вполне вероятно, что предки кыпчаков могли заимствовать свое этническое имя от названия главных тотемов царствующих домов европеоидных племен лебедя (ку-хе) и журавля (gir, каркыра) Саяно-Алтайского края. Возможно, усуни и юэчжи имели такие тотемы, которые указывали на их родство, например, тотемы волка и собаки или журавля и лебедя. В качестве примера можно привести кыргызские родственные племена сары багыш (желтый лось) и бугу (олень), которые имели общее происхождение (от одного отца-Тагай Бия), но, постоянно конкурировали между собой за власть.

В связи с вышеизложенным можно предполагать, что этноним «кыпчак» мог быть сложен от названия двух основных тотемов древнего индоевропейского обьединения каковыми могли быть усуни или азы куба/лебедь» и «сак/ыд/бору» (собака или волк). В таком случае, этноним «эльбури» являлся калькой «баяут» (бай+ыт, стая собак/волчья стая). Как видим, и в случае с баяутами (стая собак), и в случае борджигинами (желтый пес), при восхождении во власть аристократический клан меняет свое племенное имя на более перспективное и общепризнанное название с собирательным характером. Возможно, также к своему имени прибавляли новое тотемическое имя. Несомненно, это делалось для повышения социального статуса и сакрализации аристократического клана и его власти.

Следовательно, из вышеизложенного можно сделать вывод о том, что баяуты, восходя во власть, осознанно пошли на смену своего племенного имени «баяут» на «эльбури», который с древности отличался презентабельностью, общепризнанностью и собирательным характером среди тюркских племен, нежели уничижительное «кыпчак» или племенное «баяут». Тем самым, аристократический клан кыпчаков обеспечил себе и своей власти безупречную сакральность и всеобщее признание на всей территории Евразии. Принятие нового имени «эльбури» поднял авторитет кыпчакской аристократии и повысил роль кыпчаков в исторических и политических процессах Евразии. Кыпчаки распространили свое влияние и стали хозяевами евразийских степей от Байкала до Дона, которые отныне стали называться общим именем – Дашти Кыпчак.

Однако, не исключено, что первая часть этнонима «кыпчак» также могла быть связана с названием древних хунну – хуньюев (от тюркс. «куба-лебедь  или от кетск. кобый/кый/степь/степняки, степное племя), которые обитали в районах степей кэхэрин баяут на Селенге. Вторую часть этнонима, вероятно, будет более правильно связать с именем кочевников соседнего владения «Со», что явилось калькой этнонима «сак».

В таком случае древнее название степной части Центральной Азии – Арийские просторы соответствуют средневекому наименованию региона Дашти Кыпчак, где первая («дашти») часть топонима означала «степь», вторая «кыб» (куба») – главный тотем племени, населявшего данный регион, а третья «чак» – имя народа скифов/саков, который жил и верховенствовал на данной территории. Очевидно, история происхождения названия племени и области кюеше или кыпчак была связана с кругом племен гипербореев и их потомков, а также с периодом войн между тремя северными племенами хунну, юэчжи (массагеты) и усуней. В результате во II веке до н.э. усуни с помощью хунну уничтожили племя юэчжей, прогнав их на Запад. Усуни (потомки волчицы) стали полновластными хозяевами над бывшими землями юэчжей (массагетов). Возможно, именно поэтому волк считается одним из основных тотемических животных среди тувинских племен на территории современной Тувы.

Таким образом, из всего вышеизложенного можно сделать вывод о том, что происхождение кыпчаков связано с древними племенами Саяно-Алтайского края – гипербореями, юэчжи, хунну и усуней, которые постоянно конкурировали между собой за гегемонию в регионе. Вполне возможно, что цзюеше (кыпчаки) могли происходить от гипербореев с тотемом лебедь и журавль, потомки которых позже встречались в источниках под названиями агач эри, ку-хэ, команы, усуни, азы и т. д.  В XIв. кыпчаки приняли активное участие в миграции восточных племен во главе с аз-шарийа на запад.

Табылды Акеров, доцент, кандидат исторических наук

Источник: NazarNews.kg