3. Усуни - кыргызы. Хунну архитекторы кочевой империи

В древние времена на севере Китая обитали три могущественных племени юэчжи, усуни и хунну, которые жили взаимными претензиями друг другу. Между ними шла постоянная борьба за гегемонию в Степи. В результате последние один за другим вынуждены были покинуть насиженные места на востоке и мигрировать на запад. Первые мигрировали на запад юэчжи, разбитые усуно-хуннской коалицией в 155 году до н. э.  Вслед за ними ушли на запад усуни 160 г. до н. э., которые несли в себе дух свободы и стремились добиться независимости от хунну.

Однако, политические и миграционные процессы связанные с борьбой за гегемонию в степи и непримиримая борьба хунну с Китаем в конце концов привели к Великому переселнию народов с востока на запад. Хунну не сумев противостоять Китаю, возглавили миграцию восточных племен и ушли на запад, где получили новое название-гуннов. Тем самым, хунну начали Великое переселение народов на запад, которое проходило через земли  Худэ, Усунь и Канцюй.   

Однако, следует отметить, что исторические источники писали о трех соседних владениях, которые находились на пути миграционных потоков восточных кочевников, возглавляемых юэчжи и хунну на запад Кангюй, Усунь и Худэ, располагавшихся на Алтай-Тяньшаньском регионе. При этом имели прямое влияние на миграционные и этнические процессы на просторах Евразии.

Худэ было известно, как северное царство. В китайских источниках оповещалось о трех соседних владениях Худэ, Усунь и Кангюй, где имелось много соболей. «Худэ [находится] к северу от Цунлин, к северо-западу от Усунь, к северо-востоку от Канцзюй...» [531. – С. 236-248.]

А.Н. Бернштам пытался связать владение Худэ с этнонимом «иштяк». Ученый пологал, что владение Худэ располагалось в долине Иртыша, либо в междуречье Иртыш-Обь. А.Н. Бернштам сравнил «иштяк» (вариант «хутяк») с этнонимом остяк [101.- С. 107.].

Однако, основываясь на данных источников, можно предположить, что владение Худэ китайских источников соответствовало средневековой области Хешдек (Хишдек), упомянутой Э. Челеби [598.-С. 175, 285], которая располагалась в низовье реки Волга, имевшей, по некоторым данным, восемнадцать притоков, впадающих в Каспийское море. В связи с чем вышеотмеченный район реки Волга назывался областью Хешдек («хишдек», «чизде»), что на персидском языке означало «восемнадцать». «Хешдек» тождественно с «иштяк» [19. –С.171-172; 20]. Отсюда, можно полагать, что происхождение этнонима «иштяк» могло быть связано с персидским словом «хешдек» («восемнадцать»).

Следовательно, китайское Худэ тождествено Хешдеку [19. –С.171-172; 20], названию области, соседствующей с Кангюй.

В таком случае, «хешдек» – это географическое название местности, которое также использовалось для обозначения основного населения этой области. Однако, не исключено, что под названием «хешдек» скрывалось истинное название племени, обитавшее в районах Волги.

Кангюй –название государства на Алтае. В священной книге древних иранцев «Авесте» рассказывалось о государстве Канха, известного как княжество туранских племенных вождей. Сведения относятся к VIII-VII вв. до н.э. В индийском «Махабхарате» народ канки упоминался вместе с тохарами и саками, что указывает на их соседство.

В «Ши-Цзи» («Исторические записки») говорилось о соседстве государства Кангюй (Канцзюй) с тохарами. Кангюй локализовался от Давани в 2000 ли на северо-запад. Источник отмечает: «Это кочевое владение в обыкновениях совершенно сходствует с юэчжийцами; имеет до 9000 войска. Кангюй соседствует на юге с Даванью и по малосилию своему признает на юге власть юэчжийцев (тохар – Т.А.), на востоке хуннов» [110. - С. 6]. Правитель носил титул чао-ву (ябгу).

Государство Кангюй образовалось на землях между Иртышем и Аральским морем. Кангюй – древнее кочевое государственное образование, существовавшее на территории современного центрального Казахстана (между) [217. -С.101-103; 119. –С. 293.] в III в. до н.э. – V в. К северо-западу от Кангюя располагалось владение Худэ, к западу обитали сармато-аланские племена, к востоку в Семиречье – усуни. На юге Кангюй граничил с Ферганой и Согдом.

По мнению ученых, народ кангюйцев, который сформировался на основе группы сакских племен присырдарьинских районов, в III веке до н.э. создали свое государство, известное под названием Кангха – Кангюй. Отдельные ученые относят канцзюйцев к тюркоязычным общностям [372.-С.201]. Принято считать, что предками кангюйцев являлись «саки, которые за Согдом» [358.].

В научной литературе существуют различные мнения по поводу происхождения этнонима «кангюй». Э.Пуллибланк связывал происхождение этнонима «кангюй» с тохарским словом «канг-камень». Т.е. название, присущее людям гор или горцам. Б.А. Литвинский попытался связать «кангюй» с хотано-сакским словом «канка» – «кожа», «шкура», что могло означать «люди в кожаных одеждах» [358.-С. 20-21]. Подобное толкование может нам позволить рассматривать этноним кангюй (канглы) в качестве синонима имени могущественных саков Тянь-Шаня.

Согласно другой гипотезе, этноним мог происходить от древнеиранского слова «канг»/кан, что означало «речные», «обитатели рек» [299.-С. 150-180.].

Однако, следует отметить, что происхождение этнонимов «кангюй» и «канглы» традиционно связывают с огузским племенем кангар. С.П. Толстов пришел к выводу о переоформлении имени кангар в канглы в результате ассимиляции кыпчаками части огузо-печенежских племен [554.-С. 101]. Вероятно, последняя версия находится ближе к истине. Известно, что форма «кангар» сохранилась лишь в качестве названия трех пененежских аристократических родов Иавдиирти, Куарцицур (от «карха-лебедь») и Хавуксингила (от Хубо/к-лебедь). В структуре венгерских кыпчаков встречался род под названием конур уулу, что представляет стяженную форму от «кангар (конгур) оглы». Отсюда, можно полагать, что этноним «канглы» мог происходить от кангар оглы или кангарлы. Выше мы попытались происхождение «кангар/канха» связать с тотемом «лебедь». Т.е. с древней Куманией  на Алтае.

В исторических источниках кангары упоминались в разных названиях. Например, канха, кангюй, канг, кангар, кенгерес, канглы, канды и т.д. С помощью этнографических материалов были выявлены также различные формы этнонима канглы – кангалас (Саха-Якутия), кангалас (хакасск.), хэнгелдир (эхиритск. Западная Монголия), кангильде (башкирск.), конкош (Улус Анга Торе, С.Ахсикенди), конкош (род кыргызск. пл. монолдор), канды (кыргызск.) и другие.

Согласно мистическим источникам, Кангюй располагался в землях между Алтаем и Тянь-Шанем, охватывая земли на запад от Иртыша до Каспия. Южная граница доходила до Таласа. Т.е. месторасположение Кангюя делало его доступным трем великим горным массивам – Тянь-Шаню, Северному Кавказу и Саяно-Алтаю, где он имел соседями владения и племена с аналогичными названиями. На севере и северо-западе Кангюй соседствовал с такими владениями как Янь, Яньцай (Алания), Ас, Худэ, на востоке с племенами хэйчецы/гээчжи (канггач), алатами, азами и юэчжи, а на юге усунями, юэчжи-массагетами, хунну. Видимо, именно поэтому китайские хронисты отмечали, что по обычаям и по одежде особо не отличались от сармат, алан и юэчжи. Мы не исключаем того, что вышеприведенные названия владений и племен могли образоваться в результате миграции восточных племен юэчжей, усуней, хунну, алатов и других на запад. 

По всей вероятности, древние канцзюйские племена путешествовали на огромной территории Евразии в Западной Монголии (эчжи), на Алтае и Тянь-Шане (массагеты), Сырдарье, Приаралье (канцзюйцы) и Северном Кавказе. В Центральной Азии канцзюйцы жили в соседстве со скифами-саками, усунями и гяньгунями (Западная Монголия и Восточный Тянь-Шань). Л.Н. Гумилев располагал кангюйцев в Восточном Казахстане, а юэчжи – в степях Джунгарии, в соседстве с алтайскими цзюйше (кыпчаки) и гяньгунями (енисейскими кыргызами).

О государстве Кангюй говорится в эпосе «Манас». Согласно сказанию, страна Кангай локализовалась на Алтае, рядом с кыргызами. В эпосе «Манас» предводитель племени кангы (канглы) упоминался следующим образом: «Кангайлардан Келдике» [380. - С. 53]. По эпосу, кыргызы имели очень тесные союзнические отношения с племенами кангы, кыпчаками, найманами и другими. Существования общей истории и культуры в прошлом у древних племен Енисейско-Иртышского междуречья в определенной мере подтверждаются и наличием потомков древних племен, проживавших в тех же районах, где помещали летописцы их предков. В настоящее время мы обнаруживаем в этническом составе кыргызов племя канды (в Кыргызстане), казахов кара канглы (в Восточном Казахстане), хакасов (Хакасии) роды кангит, кангалас, камасин (он же кангалас).

         Юэчжи одно из алтайских племен. Юэчжи с тотемом собака вполне сопоставим с древним алтайским племенем кючюк (собака). В китайских источниках юэчжи были известны под названиями юйши, юйчжи и юэчжи. Юэчжи в исторических источниках (645 год до н.э.) впервые упоминались как народ, поставляющий нефрит в Китай из горных районов Тарима в Восточном Туркестане.

По Сыма Цяну, юэчжи изначально проживали между Цилянь, горами Тяньшань и Дуньхуаном», что соответствует востоку Таримского бассейна и северу Ганьсу. В источниках юэчжи (или эда, ятии) описывались как «белые люди с длинными каштановыми волосами».

В «Бэй-ши» говорится о существовании двух объединений этого древнего народа юэчжи и иеда (эда, идань), которые управлялись одним и тем же аристократическим родом хоу. Источник отмечал: «Владетельный дом Иеда происходит от одного рода с Большим Юечжи. Другие сказывают, что Иеда есть отрасль гаогюйского племени» [104.-С. 268].

По мнению Л.Н. Гумилева, в V веке до н.э. юэчжи мигрировали на юг и расположились между Тянь-Шанем и Дунхуаном [170.– С. 47. Примечание 122]. Л.Н. Гумилев располагал юэчжи в степях Джунгарии, в соседстве с гяньгунями (енисейскими кыргызами). В IV в. до н.э. юэчжи столкнулись с усунями [170.– С. 47. Примечание 122.].

Однако, исследования последних лет показывают, что Сыма Цянь указал лишь коренные земли юэчжей. Кадзуо Еноки, изучивший эту проблему более глубже, пришел к выводу, что «…здесь находились лишь основные центры юэчжей, привязанные к древней трансазиатской торговой трассе. Реальная власть юэчжийских вождей и расселение их племен распространялись тогда на большую часть Монголии, Джунгарии, Тянь-Шаня, где они соседствовали с усунями, а также на Таримский бассейн и верховья Хуанхэ» (Кляшторный). Т.е. Юэчжи вместе с усунями занимали огромную территорию от Тянь-Шаня до Центральной Монголии. Ученые считают, что тамги вождей юэчжийских племен, найденных на базальтовых скалах ущелья Цагангол в Гобийском Алтае, фиксируют южную границу юэчжийских земель [154.– С. 118].

Этническое происхождение этого народа спорно. По мнению Клапрота, Абель Ремюзы, К.Риттера, Вивьена де Сен-Мартена, Рихтховена, Томашека, юэчжи имели тибетское происхождение. Вамбери, Риаль, Роулисон и другие считали юэчжи тюрками. Точки зрения всех вышеназванных ученых были проанализированы Н.Аристовым, который присоединился к первой группе ученых: Г.Е. Грум-Гржимайло, С.П. Толстов, Б.И. Вайнберг, А.Н. Бернштам. Однако, каждый из вышеназванных ученых по своему подходил к данной проблеме. Труды вышеназванных авторов были проанализированы в нашей статье «К вопросу о роли центральноазиатских племен юэчжи, усуней, хунну в этногенезе кыргызов [28. – С. 3-9.].

Клапрот признавал весь народ белокурых юэчжей индогерманским, основываясь на сходстве «юе-ти» другой китайской транскрипции имени «юечжи»; с именем ютов (ints) или готтов (goths), которые пришли с востока в Европу. Он полагал, что предки готтов ранее обитали на севере от озера Кукунора и на западе китайской провинции Ганьсу. Здесь они приобрели язык и обычаи от своих соседей – тибетцев. Вслед за Клапротом Абель Ремюза, К.Риттер признали тождество юэчжи с эфталитами и массагетами [28. – С. 3-9.].

Вивьен де Сен-Мартен пошел дальше, утверждая, что юэчжи, кушаны, еда или идань, евталиты, белые гунны есть один и тот же народ под разными названиями. По утверждению Рихтховена, юэчжи, эфталиты, тохары были одним и тем же этносом, поскольку у Страбона, тохары встречались в числе племен, вторгнувшихся и уничтоживших Греко-Бактрийское царство. Китайцы называли страну юэчжей Тухоло, а мусульманские авторы – Тохаристаном. Сюань-цзан указал районы близ озера Лоб-нор древним местопребыванием тохаров. Тамашек в юэчжах видел исседонов античных авторов, и полагал, что последние составляли северную ветвь тибетской народности, занимавшей всю восточную часть Таримского бассейна между Тянь-Шанем и Гималаем [28. – С. 3-9.].

Н.Аристов отмечал, что «еда те же юэчжийцы, называвшиеся и кушанами» [41. – С. 110-111.]. Вамбери, на основе топонимических данных, относил юэчжи к тюркам. Он писал, что Балх, Бухара, Бекенд, Аму – тюркские слова. Он был поддержан Риалем, обнаружившим сходство обычаев юэчжи с традициями кыргызов и туркмен. Роулисон видел в народе гайтале арабов и белых гуннов византийцев древних тохаров. По его мнению, они были потомками хунну и предками гузов и туркмен [28. – С. 3.].

Г.Е. Грум-Гржимайло, С.Толстов, Б.Вайнберг, А.Бернштам и др. отождествляли юэчжи с тохарами или массагетами, по их мнению, говорившими на одном из диалектов восточно-иранских племен [28. - С. 3.].

С.Толстовым была предложена весьма любопытная этимология юэчжи. Он полагал, что в ханьскую эпоху «юэчжи» читалось «гветти» или гоатти», а «mas» происходит от индоиранского языка и означает «большой», «великий». Отсюда, этноним «массагет» выводился из «mas-saka-te», что значит «великие саки» или «великая сакская орда». Однако, для получения второго значения этнонима «массагет» следует этимологизировать его как «mas-saka-get», что будет более правильным, поскольку в источниках имя саков всегда встречается в форме «сэ», «со», «сака», «шака» или «шакья». Они также могли называться просто на тюркском языке «бас сагит», что дало бы значение «головные/великие саки» [28. - С. 3.].

Т.Джуманалиев видел в юэчжи массагетов, имевших этногенетическую связь с гетами. Он сравнил последнюю часть этнонима «массагет» со скифскими «тирагет» и «тиссагет». Отсюда, сделал справедливое уравнение: юэчжи=массагеты=геты. Здесь становится очевидным, что этноним «массагет» представляет стяженную форму от «mas-saka-get», что подтверждает тождество больших юэчжей с массагетами античных авторов [191. – С. 55].

В связи с вышеизложенным нас интересовали мнения ученых, которые отмечали о значительной роли канцзюйцев  в этногенезе юэчжи и хунну. Источники отмечали о существовании в составе хунну канцзюйцев под названием цянцзюй [378 - С. 152.], происходившие от юэчжей. Они составляли отдельную группу племен, объединенных названием цзе. И выделялись от основной массы густыми бородами и большими носами. Племя цянцзюй кочевало в Хингане во Внутренней Монголии, в районах реки Кангань. В мифе присутствует камень, как помним канг – камень в тохарском [229. - С. 99-100]. Данный факт, как бы подтверждает участие юэчжи в этногенезе хунну.

Следует отметить, что канцзюйцы также имели этнополитические связи с племенами дубо, состоявшего из трех племен – дубо, эчжи/хэйчэжцы и милиге. В начале 1990-годов известный синолог С.Яхонтов реконструировал китайскую передачу западномонгольского этнонима эчжи (хэйчецы) в современном чтении гээчжи в форме «kanggas»/канггач» [623. – С. 125]. С тех пор в гээчжи видели предков хакасского рода хаас, который мог представлять стяженную форму «kanggas»/канггач» [623. – С. 125]. Важно отметить, что в родоплеменном составе хакасского племени хаас (качинцы) есть род кангит, что, видимо, подтверждает древнюю связь качинцев с эчжи-канггачами (канглы). Хакасы также имели роды кангалас (канглы) и камасин. Последние также называли себя кангаласами. Очевидно, в монгольскую эпоху одна из групп хэйчежцев/кангач могла обозначаться хабханасами (или ханасами), название которой легко сопоставить с хакасскими «кангалас» и «хаас», а также якутским – «кангалас».

Отметим, что анализ сведений источников и этнографического материала показывают весьма интересные совпадения и сходства существующие между юэчжи и дубо, которые входили в число  лесных племен (тыва кижи) Севера. Выше мы сопоставили дубо с табеитами Птолемея, жившими на востоке от Урала. В научной литературе в потомках дубо видят табынов и тубаларов (R1a1 свыше 59%), которые носили гаплогруппу R1a1, что характерно было и для юэчжи. Более того, как первые, так и вторые имели тотем собаки.  Следовательно, юэчжи и дубо являлись одним и тем же народом. В таком случае, юэчжи и дубо могли принимать непросредственное участие в этногенезе хунну. Юэчжи и дубо (предки тубаларов) действительно могли быть предками хунну, а последние современных тувинцев.  Основными землями юэчжи могли быть степи Алтая и Западной Монголии. Юэчжи на западе могли соседничать с древними чувашами, на юго-западе с владением чувашей Чеши в Восточном Туркестане, на юго-востоке доходили до Куку нура, а на севере степей Буюр-нура. Т.е. юэчжи занимали земли древних дубо, алтайских кючюков, онгутов и тохаров (юэчжи) в бассейне Тарима, что дает нам право отождествить юэчжи с алтайскимии кючюками, а также древними чеши, которые имели этнополитические связи с первыми. Владение Чеши в Восточном Туркестане управлялось кланов из кукунурских юэчжи   [41. –С. 113, 144-116.].

Следовательно, если северные чеши (чуваши) и енисейские кыргызы (гэгуни, гяньгуни) имели соседство на Саяно-Алтае, Йегу и Чеши тоже жили в соседстве в Восточном Туркестане. Древние чеши как и гипербореи, юэчжи и эфталиты являлись выходцами из Алтая, где жили в соседстве угро-финскими племенами, среди которых обнаруживалось широкое распростарнение тотемов журавля и лебедя. Этноним «чуваш/чоаш» можно этимологизировать как чу/в-чак/су/в-сак/че/сэ (от тюркского «су-воин»/+аз/ус/ис, что значило «дружина азов».  

Согласно источников юэчжи, усуни и хунну вели между собой безкомпромисную борьбу за гегемонию в регионе. Сыма Цянь по этому поводу писал: «В прежние времена (юэчжи) были могущественны и с презрением относились к сюнну» [325.-С. 237]. Однако, в 177-176 гг. юэчжи были разгромлены владыкой хунну Модэ и вынуждены были бежать. С тех пор юэчжи разделились на две группы – на Большие и Малые юэчжи. Малая группа юэчжей бежала в Тибет, где смешались с племенами цянь. Большая часть народа ушла на северо-запад и обосновалась в долине р. Или, где им удалось покорить саков. Однако, и здесь юэчжи были разбиты теперь уже совместными силами усуней и хунну. В результате чего, последние мигрировали на юго-запад. Пройдя через земли Давань, они утвердились на северном берегу Аму-Дарьи. Юэчжи одним ударом уничтожили Греко-Бактрийское царство и, захватив огромную территорию, смогли построить Кушанскую империю.

Эти события были отражены в усуньской и хуннской легендах, которые отражали существование между хунну и усунями военно-политического союза против юэчжи. По информации античных авторов, цепь миграции восточных племен на запад также проходила через территорию саков. Птолемей писал, что племена ятии жили в соседстве с тохарами в Восточном Туркестане. Помпей Трог отмечал: «Асии-цари тохаров и гибель сакарауков». В другом месте «… Бактрию и Согдиану захватили скифские племена сакарауков и асианов». Помпей Трог информировал о захвате скифских племен асиев, пасианов, тохаров и сакарауков Бактрии и Согдианы [322. - С. 44-46.].

Армянские хроники эпохи Бахрама Чубина, в VI веке их потомков называли тетельцами (эфталиты), кушанами, маскутами (массагеты). Т.е. источники называли этнос, захвативший Греко-Бактрийское царство, в одно и то же время кушанами, тохарами или юэчжийцами. Если следовать вышеприведенной информации, то яти, продвигаясь на запад, разбили саков, затем от напора усуней, ятии во главе с асии (усуни) захватили Греко-Бактрийское княжество, под предводительством вождя Герая основали империю Великих Кушан. Разбитые усунями юэчжи и саки были вытеснены в Фергано-Илийскую долину, где последние стали известны под названиями сюсюнь и гуаньди.

Следовательно, большие юэчжи, разбившие саков, в античных источниках стали называться mas-saka-get. По-видимому, асии и ятии античных авторов соответствуют усунь и идань, одному из разделов юэчжей, китайских хроник. В источнике об «идань» сказано «Дом идань есть отрасль Большого Юечжы, известного еще при династии Хань» [191. – С. 114]. Значит, речь идет об объединении племен асии с яти античных авторов или усуней с идань китайских, что стало причиной возникновения нового названия «исседон». Можно допустить слияние этнонимов «ас»/»ис» и «идань/тохар/юэчжи». Значит, асии действительно являлись господствующим родом тохаров.

Однако, следует отметить, что анализ сведений исторических источников, которые указывали на определенную близость юэчжи с кангюйцами, чеши и хунну, больше говорили в пользу тюркского происхождения этого древнего этноса. Можно проследить существование этнической близости между юэчжи и чеши, а также юэчжи и хунну. По данным источников, после краха империи хунну, последние пришли и закрепились в Монгольском Алтае и Волжско-Уральском регионе. Т.е. в тех землях, где в древности жили юэчжи, которые также имели тесные этногенетические отношения с тюркским царством Чеши, что находилось в Восточном Туркестане. Народ владения Чеши, мигрировавший на север, на Волгу в древности, считался предками современных чувашей (чоаш) [59.-С.  25,38,49,123.].

В китайском источнике «Цэу-Хань-шу» указывалось о родстве господствующего рода бахуа (бахоу) владения Чеши (Восточный Туркестан) с одной из ветвей аристократического клана юэчжей, считавшейся белокурыми выходцами из Куку нора [41. –С. 113, 144-116.]. Н.А. Аристов, одним из первых прокомментировавший сведения данного источника, писал, что род хуа являлся выходцем из восточной части провинции Сычуань (Куку нор), где в древние времена располагалось княжество Ба [41. –С. 113, 144-116.]. Оно было уничтожено циньским правителем Хуэйвэнь-ваном (338-311 гг. до н.э.), который создал на его развалинах округ Бацзюнь [541. - С. 200, Прим. 28]. В связи с чем Н.А. Аристов полагал, что бахуа происходило от названия владения Ба и титула его главы хоу, поскольку титул хоу существовал практически у всех могущественных племен того времени хунну (хоу и гудухоу), юэчжи (пять хоу), усуней (три хоу) и т.д. Титул хоу (сихоу, юехоу, хихоу) был более низкого княжеского достоинства, носители его помогали правителю в управлении государством [191. - С. 98, 100-101, 141.].

Ю.А. Зуев, В.М. Моржанова видели в титуле хуа древнетюркский титул жабгу [191. - С. 100]. Последний был самым высшим титулом в государстве юэчжей, хунну, кангюй и чеши, что может говорить о родстве и тюркоязычности юэчжей.

Следует отметить, что рассмотрение проблемы происхождения юэчжи с точки зрения их главного тотема – собаки тоже может послужить в пользу тюркского происхождения этого народа. Юэчжи поклонялись луне, символами которой были небесная красная и черная собаки. В древней легенде, прокомментированной Ю.А. Зуевым, говорилось, что «Первые собаки были сошедшими с Неба, Красная собака и Черная собака» [231.-С. 43]. В древности культ собаки имел широкую популярность на Алтае, что позволяет юэчжи сблизить с алтайскими кючюками (собака). «Юэчжи» вполне могут быть сопоставлены с кючюками. Последние в составе среднеазиатских хунну были известны под названием «гешу-чубань». Вторая часть этого этнонима «чубань» исходит к названию владения среднеазиатских хунну Юэбань в Восточном Туркестане. Можно провести параллель «юэчжи»-«юэбань»-«чубань».

Интересующий нас народ с тотемом собаки китайцы называли юэчжи и идань, греки – ятии, индийцы – яду. В китайских хрониках «идань» представляет название аристократического рода юэчжей. Достаточно прислушаться источника: «Дом идань есть отрасль Большого Юечжи …» [191. – С. 114]. Возможно, «идань» присутствует во второй части этнонима «исседон». «Идань» легко сопоставим с названием тюркского племени «ыт» или «ытлык» (собака) [231.-С. 50], обитавшего в долине реки Талас, упомянутого в «Дивани Лугат ат-Турк» М.Кашгари. Его также можно сопоставить с названием казахского племени адай, представители которого компактно проживают в Западном Казахстане и на Северном Кавказе. У кыргызов в прошлом одними из популярных были мужские имена имевшие связь с собакой «кючюк», «байкючюк», «ытан», «адай», «итигул». Отсюда юэчжи (или идань можно сопоставить с названием древнего алтайского племени кючюк (юйши, юйчжи и юэчжи).

В связи с вышеизложенным отметим, что в составе европейских гуннов встречались племена утригуры (утургуры) и кутригуры (кутургуры), возглавляемые вождями Утригур и Кутригур. Последние кочевали на территории между Доном и Кубанью. Возможно, основу этнонимов составляли слова «ут» («ыт-собака») и «кут» («счастье», «благо»/ приносящий пес). В научной литературе их рассматривали как выходцев из степей Западной Монголии. В частности, кутургуров пытались сопоставить с катаркинами, соседями алакчынов Прибайкалья. Возмможно, потомками последних были катайки, которые мигрировали с востока на запад и пришли в Дагестан. Видимо, последние мигрировали из районов, где жили хоринцы, в составе которых обнаружен род хайтал.

Однако, Ю.Зуев, глубоко изучивший нас интересующуюся проблему, отмечал, что в древности «Культ Собаки имел распространение «от Малой Азии на западе до Маньчжурии на востоке». Ю.Зуев пишет: «Нельзя не отметить масштабность распространения культа Собаки от Передней Азии на западе до Маньчжурии на востоке: и-е*. khuon, др. - кит. *k'iwen, киданъск, монг. kion и т.д. «собака», «пес». «Тубо (Тибет) это по происхождению западные цяны», пишет автор новой редакции «Истории династии Тан» (Оуян Сю, гл. 216а, C. 1509, л. 1а-Ю.З.). «Тубо – это племена Собаки», констатировал в 727 г. Бильге-каган в разговоре с танским посланником (Лю Сюй, гл. 194с, C. 1448, л. 15-Ю.З.)….» [231.-С. 39].

Согласно исследованию Ю.А. Зуева, свое происхождение с собакой связывали следующие народы: кермихион «красная собака»/хиониты (они же эфталиты), юэчжи, уйгуры, кыргызы, тюркское племя Западнотюркского каганата гэшу/кушу, тюркское племя ытлык, упомянутое Махмудом Кашгарским, монголы – кияты, тибетцы [222. –С. 49-50].

Весьма важно отметить, что в потомки юэчжи и эфталитов упоминались под названием хермихион, что означает «красная собака». Примечательно отметить, что в исторических источниках хронисты продолжали придерживаться древней традиции связывать юэчжи с тюркскими родами (как было, например, с хоу) и племенами. В связи с чем, несмотря на сомнительное имя, «ученые уже давно признали племя с персидским названием «кермихион» … тюркским» [231.-С. 33]. 

В сведениях византийских историков, писавших о событиях ранней истории Западнотюркского каганата, этноним «кермихион» (турки) выступал синонимом названия массагетов. Феофан Византиец утверждает, что «На восток от Танаида живут турки, в древности называвшиеся массагетами [144.-С. 492]. Персы называют их на своем языке кермихионами [231.-32.]. Он информировал, что от главы одного из сильных племен Западнотюркского каганата кермихионов Аскела прибыло посольство в Константинополь в 563 году.

Отметим, что в научной литературе юэчжи (большие юэчжи) всегда отождествлялись с массагетами. Отсюда можно предположить, что если аристократический род юэчжей «идань» тождествен с племенем ыдлык, обитавший в долине реки Талас, а ыдлык – роду гешу он ок будунов, то юэчжи управлялись алтайскими кючюками под названием кермихион (красная собака). В таком случае, юэчжи, массагеты (саки) и кючюки – один и тот же народ. Следовательно, кермихионы являлись аристократическим родом юэчжей (идань-ыд), управлявшими над эфталитами, в связи с чем источники их также называли массагетами. Очевидно, в данном случае, мы сталкиваемся с тем случаем, когда в древности, в зависимости от эпохи, одни и те же племена получали разные названия, но, с одним и тем же значением.

Следует отметить, что в более поздних источниках кермихионы обозначались как одно из аристократических племен булгар. Так, в одном из источников хан Кубрат и Аспарух, первые правители и основатели Великой Булгарии на Дунае, являлись выходцами из рода Дуло племени кермихионов. Ескелями или секеями называли основную часть населения венгерской Трансильвании. Потомки последних сохранились под названием секели в Венгрии.

В научной литературе отдельные ученые пытались связать булгарских долу и кермихинов с племенами из конфедераций он ок будунов Западнотюркского каганата дулу и нушиби. Однако, сам факт того, что булгарские этнонимы «долу» и «кермихион» встречали свои калькизированные формы в структуре он ок будунов гешу и дулу, не могли не вызывать интерес ученых. Н.А. Аристов пытался отождествить булгаро-кермихионовский этноним долу с названием одной из конфедераций он ок будунов дулу. Весьма важно отметить, что в то же время Н.А. Аристов в родоплеменных объединениях другой конфедерации он ок будунов нушиби асиги (азык) и гешу (кючюк) видел потомков усуней, которых он считал предками тяньшаньских кыргызов [41.- С. 218-219.].

В свою очередь, Ю.А. Зуев проанализировал и связал происхождение кермихионов с западнотюркскими (тюргешскими) родственными племенами из конфедерации нушиби «асицзе» и гэшу (кючюк/собака), которые, по утверждению ученого, имели этногенетические связи с уйгурами [231.-С.43-44, 56.]. Он же булгарский антропоним «аскел» («эзгил») отождествил с орхоно-енисейским ezg(e)l ~ ezg(i)l) «аз» и китайским «асицзе» («асиги»). По его мнению, «военное управление (тутукство) предводителя Асицзе Цюе-сыцзинь базировалось в местности Цзюйлань (совр. Кулан), предводителя Асицзе Нишу-сыцзинь – в местности Тысяча ключей (кит. Цяньцюань; совр. Мерке) [231.-С. 49.]. Он же гэшу связал с городищем Кашу в Таласе, где располагались город Ытлык (собака) [231.- С. 51.] и племя ытлык, упоминаемые М.Кашгари. Очевидно, М.Кашгари, неслучайно, упоминал их на землях племен асиги и гешу конфедерации нушиби. Племя ытлык могло представлять потомков гешу (кючюк) и иметь тесные этнополитические связи с отуз огланами долины реки Талас, что подтверждал этноним отузуул-кючюк, сохранившийся в родоплеменном составе кыргызского племени бугу. Ю.Зуев пишет: «В начале VIII в. азами были каратюргеши Поталасья. Создается впечатление, что они тождественны эсгелям или являются их составной частью. Из числа каратюргешей-азов был Сулук-каган (кит. Сулу, 716-738), получивший арабское прозвище Абу Музахим. В одном из источников о его походе в Хуттал сообщается: «Хакан приблизился во главе приблизительно четырехсот всадников, на которых были красные одежды» [54. –С. 251; 231.-С. 50.]. Караханиды, которых мы считаем также выходцами из племени азов [14.-С.175. 18.], носили черную одежду.

Однако, кермихионов можно связать со среднеазиатскими хунну (красными гуннами), так называемых алты чуб согдак, которые жили в непосредственной близости с Ираном и Согдом, что отразилось на их названии. В китайских хрониках рассказывалось о народе хуни – хионитов, живущих (кермихионов) в стране Суде – Согде. [42.-С. 42].

В состав среднеазиатских хунну входили племена чуюе (чоль), чубань, гешу – чубань, чуми (чумиши-чубань), чумукунь (кимаки) и шато. Н.А. Аристов поместил племена среднеазиатских хунну в бассейне Эбинорской котловины. По его мнению, племена чуюе, чуми (чумиши-чубань), чумугунь, чубань обитали смежно друг с другом и занимали земли между Алтаем, Бардыком и Тянь-Шанем [41.– С. 84-87.]. Племя шато получило свое название благодаря степям Шато, где они кочевали. Оно представляло род чугай, отделившееся от более крупного объединения чуюэ. Бартольд В.В. по этому поводу писал шато «…происходившее от западных тюрок туцзюе племя чоль (в китайской транскрипции чу-юэ, в китайском переводе шато – каменистая пустыня)…» [67. -С. 580.]. Племена тюрки-шато имели объединение известное под названием белых татар онгутов.

По-видимому, племена среднеазиатских хунну могли представлять потомков юэчжи и усуней, попавших в зависимость от владык хунну Модэ шаньюя, Чжичжи шаньюя и других. По крайней мере, названиях трех племен чумукунь, чумиши-чубань и гешу-чубань можно связать с усунями. Этноним «чумукунь» мог получить свое названия одного из усуньских тотемов ворон. М. Кашгари писал, что на языке огузов слово чумук означал пятнисто-серого ворона (ала карга)  [181.-С. 99.].  Вышеотмеченные чумиши-чубань можно связать с усунями (или племенами аз), гешу-чубань мы уже отождествяли с онгутами (нохой+гутами), что предоставляет нам возможность рассматривать последних как потомков юэчжей. Этноним «чумиши» вполне может исходить к тюркскому слову «чомуч» (ковш), что означало родовую тамгу племени азов (аз-ширинов). Этнонимы «гешу-кючюк» и «онгут» или «нойгут» (от монг. «нохой гут») связывались с тотемом собаки, что характерно было и юэчжам, которые были покорены усунями во IIв до. н. э.. Онгуты или нойгуты кочевали на севере от китайской стены в степях Буирнура, которые входили в ареал обитания юэчжей.

 На северо-запад от Великой китайской стены жили племена согэ, которые вместе с мукринами (мукри, мохэ, бекринами, кабринами, бахринами) и алишэ кочевали в верховьях Или и северного Тянь-Шаня вплоть до Хами, где обнаруживался город Мохэ [171. - С. 342-343.]. Согэ и их соседи позже вошли в состав племен улуса Анга Торе монолдоров (согу) [391. – С. 228.] и сары уйгуров (сокалык), которые считались потомками енисейских кыргызов, переселившихся в Восточный Туркестан в IX-X вв. Осколки согэ также обнаруживались в составе ряда кыргызских племен, чьи имена связывались с Восточным Туркестаном, например, нойгут (сакы), кыпчак (сакы, сакоо), монолдор (согу) и мунгуш (соколок). Отсюда можно полагать, что онгуты или нойгуты имели тесные связи с племенами под названием «сак» или «сакы». Т.е. тюргешскими согэ. Анализ указывает на то, что согэ могли быть потомками некогда могущественных саков, которые господствовали на севере – на Алтае и Минусинской котловине, а на юге – на Тянь-Шане. Связь племен кючюк (гешу) и онгут (нойгут) с родом согэ-сак, прежде всего, говорит о родстве вышеприведенных этнических групп. Это также может говорить в пользу этимологии этнонима «сак» в значении «кючюк/собака». Очевидно, племена под названием «сак», кючюк и онгут (нойгут) представляли одно и то же объединение, кочующее в степях Буирнура в Западной Монголии и Прибайкалья, где, как мы вышеотмечали, последние соседствовали с древними кураканами (каркын) и дубо (дубоут). На юге, последние могли охватывать долину реки Тарим, где жили юэчжи-тохары.  Отсюда саки-согэ или китайские сэ могли мигрировали на север, в Минусинскую котловину, на Саяно-Алтай и наоборот, на   Тянь-Шань.

Отметим, что хермихион (красные собаки) на тюркском языке имеет несколько значений: первое – сары канчык (красно-желтая собака-добот, породистый кыргызский волкодав) и второе – кер тайган (борзая красно-черной масти), а также кызыл/ ит или сары кючюк.

Следовательно, если в вышеотмеченных кермихионах (красные собаки) видеть массагетов (от «сак/собака»), то в массагетах можно усмотреть одно из племен среднеазиатских хунну – гешу-чубань (кючюк), которое вместе с асиги упоминалось в числе основных объединений конфедерации нушиби он ок будунов в Западнотюркском каганате, что оправдывало бы мнение А.Н. Аристова в отношении тождества усуньских племен асиги и гешу с кыргызскими азык и кючюк.

Следует отметить, что, по данным источников, в древности кыргызы тоже были отмечены тотемом собаки. Еще Марвази писал о владении кыргызов, где водились собаки размером с быка [45. - С. 56.]. Гардизи господствующий клан кыргызов связывал с тотемом сак [65. – С. 526.], т.е. –собаки. Согласно древним преданиям о происхождении кыргызов, их мужским предком, прародителем был красная собака, а племени саяк кер тайган (борзая красно-черной масти).

Кыргызы и сегодня разводят породу собаки крупного размера сары канчык – волкодав (красно-желтой масти). Кыргызы имели племя саяк, чье происхождение связывали с древними саками. Саяки имели тотемы из семейства псовых, в том числе и красно-черной борзой – кер тайган. Например, родовое подразделение жалдуу каба/жалдуу кашаба (гривистый волк-вожак), кер тайган, итэмген. Кер тайган был тотемом рода итэмген. Связь саяков с тотемами из семейства псовых и особенно с кер тайган, указывала на то, что последние являлись одним из древних кыргызских племен. Отметим, что саяки сохранили весьма схожее предание с усуньской легендой о новорожденном принце, которого спасли волчица и ворона. Но в кыргызской версии в роли спасителей выступают борзая (красно-черной масти) – кер тайган и мать олениха.  Согласно кыргызской версии, предводитель рода Кулжугач, вернувшийся с охоты, в колыбели нашел своих новорожденных сыновей от младшей жены на заброшенном стойбище. Одного из них скармливала кер тайган (борзая красно-черной масти), а другого – мать-олениха. В связи с чем он первого назвал Итэмген (вскомленный молоком собаки), а второго – Сутэмген (вскормленный молоком оленихи).

Отсюда можно полагать, что рассмотрение проблемы этногенеза юэчжи с помощью основного тотема этого народа – красной собаки – больше говорит в пользу их тюркского происхождения. Это также дает возможность проследить этническую связь юэчжи и их потомков с булгарами и он ок будунами. Очевидно, юэчжи, массагеты-кермихионы, кючюки и онгуты (нойгуты) представляли один и тот же союз племен, где аристократическим родом считались представители клана с тотемом собаки.

Однако, согласно сведениям исторических источников, булгары определенные родственные связи с алтайскими кючюками, енисейскими кыргызами и кыпчаками. У всех здесь отмеченных народов имело широкое распространение культ собаки. По данным источников, булгары и кыргызы имели почти одинаковую политическую систему. Политическая система в Булгарском каганате состояла из шести государственных управителей-вельмож. Древние булгары поклонялись солнцу, месяцу и звездам. Имели обычай для закрепления клятвы разрубать пополам собаку [41.- С. 216, прим. 5.]. При Барсбек кагане государственные чиновники подразделялись на «шесть разрядов министров, главноначальствующих, управителей, предводителей и даганов». Кыргызы почитают Сатурн и Венеру, на Марса смотрят как на звезду, предвещающую дурное [93. –-С. 176-178.].  У кыргызов было в традиции брать собаку в свидетели. Н.Аристов писал, что кыргызы при вступлении в Российское подданство исполняли особые обряды или клятвы: «рассекая пополам собаку, они проходили через нее; ели с клятвою хлеб, воткнутый на острие ножа» [41.- С. 171.]. Культ собаки был широко распространен и среди кыпчаков. Кыпчаки брали в свидетели труп собаки в клятвенных мероприятиях.

Резюмируя все вышесказанное, можно сделать вывод о том, что юэчжи и усуни могли быть родственными объединениями. Юэчжи и усуни могли иметь непосредственное отношение к этногенезу кыргызов. Можно провести уравнение алтайские кючюки-юэчжи (тотем – красная собака) – кермихионы (красные собаки)-гешу-чубань (кючюк)-кыргызы, а также усуни-асии-азы-кыргызы.

«Усунь» являлся именем одного из могущественных племен, заявившим о себе в IV-III вв. до н.э. и сыгравшим важную роль в истории Центральной Азии и Тянь-Шаня. Во II в. до н.э. усуни распространили свое влияние на Тянь-Шань, где сформировали свою государственность, существовавшую вплоть до эпохи древних тюрков.

Следует отметить, что в первых упоминаниях об усунях в 110 гл. «Ши цзи», связанных с военными действиями владыки хунну Модэ (176 г. до н.э.), последние отмечались наряду с племенами Лоулань (Лэулань), Хусе (Хусйе) и другими. Владение Лоулань локализовалось в районе оз. Лобнор, а Хусе располагалось на северо-западе от Гуачжоу. Н.В. Кюнер отмечает, что владение Усунь периода Чжаньго локализовалось в Гуачжоу [351.-С. 311]. В исторических записках усуни совместно с юэчжи проживали между Цилянь-Шанем и Дуньхуаном. В период военной кампании Чжичжи шаньюя усуни уже жили на Тянь-Шане. Источники располагали Усунь на расстоянии в 1000 ли от Таласа [228.-С. 62-72].

По сведениям античных авторов, усуни (исседоны) делились на исседонов серов и исседонов скифов. По сообщениям Плиния, голубоглазые кочевники серы (исседоны серы) жили в степях Восточного Туркестана. Центром этой области был город Серика. Исседоны скифы жили на Северном Кавказе. Плиний писал: «Они (серы) якобы имеют рост выше нормального, рыжие (светлые) волосы, голубые глаза, грубый голос и язык, непригодный для разговора» [16.-С. 37.].

Вопрос этнической принадлежности усуней считается одним из самых трудных и спорных в науке. Одни ученые относили усуней к индоевропейцам, другие – к тюркам, третьи связывали их с древними кыргызами и т.д.

Однако, на сегодня немалая часть ученых-синологов Ф.Хирт, О.Франке, И.Маркварта и в определенной мере П.Пелльо относят усуней к тюркоязычным племенам. Сюда же следует отнести К.Сиратори и современных казахстанских исследователей. К.Сиратори доказывал тюркоязычность усуней путем дешифрования некоторых усуньских титулов и имен, упоминаемых в китайских хрониках об истории династии «Цянь Ханьшу» [227]. Казахстанские ученые пытались обосновать свое мнение, ссылаясь на то, что в родоплеменной структуре казахов обнаруживались потомки древних тюркских родов уйсуни («усунь») и канглы.

Однако, сопоставление сведений древних китайских хроник и античных авторов указывает на то, что усуни, как восточное племя, имели тесные этнополитические и этногенетические связи с алтайскими канцзюйцами и племенами дубо, проживавшими в степях Западной Монголии. В исторических источниках район месторасположения земель владения Усунь в определенной степени совпадает с областями локализации владений йегу (кыргыз) в Притяньшанье и гяньгуней (кыргыз) в степях Западной Монголии, где пытались поместить кыргызов ученые в древнюю эпоху, что может косвенно указывать на родство этих двух народов. В то же время, в источниках кыргызы всегда упоминались в соседстве с Канцзюй и Динлин.

В труде Фань Суаньлиня «История династии Цзинь, 265-420 гг.» написано: «Государство Канцзюй находится примерно в двух тысячах ли на северо-западе от Даюань, оно соседит со странами Суи (Согдиана) и Иле». К.Сиратори (1928), обратившись к вопросу о локализации древней Согдианы и Кангхи, отмечал, что «Иле означает название страны по нижнему течению реки Или». Т.е. в данном случае, во владение Кангюя могли входить и земли Или-Иртышского междуречья.

Китайские источники сообщали, что «земли усуней прилегали к южной стороне Тянь-Шаня, прямо на север достигали Яньци, на восток достигали Чеши (Цзюй-ши) [335.-С. 244]. На северо-западе общаются с Канцзюй, т.е. ... западная и северная сторона усуней примыкает к Канцзюй» [351.-С. 74.]. В данном случае, под северной стороной усуней следует понимать земли, расположенные на севере от Яньцы (Карашара). Т.е. там, где предположительно жили хегу или йегу (кыргызы), севернее от которых в средние века располагались земли кангаро-печенегов, потомками которых могло быть казахское племя кара канглы.

В связи с вышеизложденным в усунях можно видеть упоминаемые Птолемеем три племени, обитавшие на востоке от Урала тибиаков, табеитов и аскатанов.

По-видимому, вышеотмеченные племена Птолемея ас катаны (аз киши), тиабики (табыны), табеиты (дубо) входили в состав усуней-исседонов и представляли союз племен азгиши или аз/ас, имевший огромное влияние на Саяно-Алтае. Последние к тому времени уже обитали на Саяно-Алтае, в Западной Монголии и Притяньшанье. Усуни имели тесные связи с племенами скифского мира. Этноним «аскатан» (в. ас казан) мы уже сравнивали с «азгиши» ибн Хордадбека. Важно отметить, что аскатаны, наряду с табеитами и тиабиками, обитали на востоке от Урала. Т.е. аскатаны жили в тех же районах, где располагались азгиши в Южном Алтае и в степях Западной Монголии. В Туве азы имели соседство с потомками древних дубо-туматами.

Отметим, что этнонимы «усунь» и «исседон» до нас рассматривали в различных вариантах. В западной литературе со времен Дегиня вышеназванные асии отождествлялись с исседонами (усунями). В свою очередь, Н.А. Аристов связал усуней с древними кыргызами. Усуни являлись частью енисейских кыргызов, которые ко II в. до н.э. отделившись от основной массы народа, переселились на Тянь-Шань. По его мнению, «усунь» – это имя господствующего племени народа, а истинное имя последних всегда было «кыргыз» [41. – С. 218-219]. Здесь они стали представлять предков тяньшаньских кыргызов. Он, сопоставляя имена западнотюркских племен асиги и гешу с названиями родов азык и кючюк тяньшаньских кыргызов, пытался отождествить усуней с кыргызами. Н.А. Аристов рассматривал племя азык как этносообразующее племя древних кыргызов [41. – С. 218-219]. А.Н. Бернштам связывал происхождение «исседон» и «усунь» с различными вариантами названия одного и того же племени ас, ис, ус. А.Н. Бернштам высказывался в пользу уравнения асии-усуни. Он писал, что этнонимы «асии», «усунь» и «кушан» являлись тохарской передачей названия «усунь», что оправдывало информацию «асии – цари тохаров…». Он считал, что «исседоны являются племенами восточной части Средней Азии, соседствующими с южно-сибирскими племенами, и известны античной науке с VI в. до н.э., когда саки ушли с Тянь-Шаня в Среднюю Азию и Приамурье, с ними ушла и часть исседоновских племен – асии и пасианы». Он же полагал, что «усунь» являлась усеченной формой этнонима «исседон». В аналогичном положении находились этнонимы «асии» и «пасиан», представленные здесь в иной фонетической форме. Очевидно, что речь идет о различных вариантах одного и того же этнонима, корень которого в разных текстах звучал ас/ис/ус/» [94.– С. 99.]. Здесь следует вспомнить Л.Гумилева, анализировавшего происхождение этнонима «огуз» от основы «ок – стрела», который писал, что первоначально оно могло значить «племена», «объединение племен», которое впоследствии превратилось в этническое имя [171.– С. 62]. В данном случае, «ок» означал стрелу от лука, что являлось символом власти у хунну и у он ок будунов. Хунну и усуни имели между собой этнополитическую связь.

Однако, следует отметить, что в средние века енисейские кыргызы на территории Тувы имели владение Ус, где обитали племена усов (азов) и ондаров, которые имели тесную связь с первыми. Ондары имели родоплеменнные группы ханхан-ондар, уйгур-ондар, кыргыс-ондар и т.д. Учитывая то, что усуни переселились на Тянь-Шань во II веке до н.э., а в эпоху жужаней здесь появился союз племен он ок будунов, то вполне возможно, что усуни и он ок будуны имели общее происхождение и историю, связанную с племенами Западной Монголии ус или аз и ондар (десять, десятка). Очевидно, подобно тому как существовали формы ханхан-ондар, уйгур-ондар, кыргыс-ондар, вполне возможно, что и были формы ус+ок, ус+ондар, ус+он или ус+он+ок будун.

По всей вероятности, усуни имели прямое отношение к племенам союза он ок будунов, который был образован объядинениями из владений Ус и Ондар Западной Монголии. Возможно, «этноним «усунь» состоит из двух частей «ус» и «он», что означало бы десять родов волчьего племени ус или владения Ус. «Усунь» мог представлять усеченную форму от «ус+ондар». Слияние этнонимов «ус» и «ондар» мог преобразоваться в форму «исседон».

Усуньские вожди всегда имели брачные узы с Домом Хань. Согласно одной из генеалогических преданий, зафиксированных в «Юаньши», происхождение одного из кыргызских владений Ус имело связь с Хань. В нем говорилось, что кыргызы произошли от сорока девиц земли Хань, вступивших в брачные узы с мужчинами владения Усы, вследствие чего эта страна стала называться Кыргызской землей [403. - C. 74-76]. Усы (или азы) представляли господствующий Дом енисейских кыргызов. Однако, кыргызы имели множество легенд подобного рода с разными версиями. Отсюда вышеприведенную легенду можно воспринимать как китаизированную версию древнего генеалогического предания о происхождении народа от сорока дворцовых девиц-родоначальниц, где, видимо, отразились события установления брачных узов между усунями и домом Хань. Следовательно, усуни и усы (азы) были одним и тем же народом и представляли аристократический дом кыргызов как на Тянь-Шане (усуни, асиги), так и на Енисее (усинцы, азы). Важно отметить, что сведения в предании о кыргызах в «Юаньши» ценны тем, что в нем рассказывалось, во-первых, что владение Ус (азов) имело древнюю историю, связывающую ее с эпохой Хань. Т.е. усинцы жили на данной территории еще со времен Хань и имели свое владение Ус. Во-вторых, повествуется о взаимоотношениях Кыргызского владения Ус с империей Хань, в эпоху возрождения кыргызского народа в период династии Юань.

Однако, в то же время мы можем сопоставить «усунь» и «исседон» с названиями древних азов, упоминаемых в орхонских надписях как народа «аз будун» («исседон», «усунь»), а также усинцев Западной Монголии «урсут» (от ур-племя и усут-усинцы) и «усуту-мангун» (от усутунь-исседон-усинцы и мангун/монгуш/ – имя крупного племени тувинцев). В обоих случаях, в «усунь» и «урсут/усут» конечные буквы «-н» и «-т» представляли аффикс множественного числа индоевропейского и монгольского языков.

По-видимому, в древних исторических источниках этнонимы «усунь» и «исседон», «асеан» представляли разные формы названия народа аз или аз киши (аз кижи- ас кашан-аскатан-исседон), происходивших согласно законам развития, эволюции и диалектическим особенностям индоевропейского языка. Известно, что в обозначении названия племени персоязычные историографы использовали флексию «иан». В качестве примера можно привести вышеуказанный античный этноним «асеан» и средневековый бурджан», который в научной литературе этимологизировался как «бору жан», что означает «волчья душа». Вполне возможно, что последние могли иметь непосредственное отношение к усуням и их потомкам, которые делились на исседонов (иссе+джан) скифских и исседонов серских [94.–С. 98.]. Первые жили на Кавказе, а вторые – в Илийской долине на Тянь-Шане.

Отметим, что в средневековых китайских источниках титул предводителя енисейских кыргызов «ажо» в отдельных случаях был представлен в форме «ачжань». Например, в имени Шибокюй Ачжань (Ышпаркуль Ачжан). Следует отметить, что переводчики книги С.Ахсикенди «Маджму ат-Таварих» В.В. Ромодина и Тагирджанов название народа гызов (огузов, гузов), встречавшегося в источнике, прочли в форме «гузон». У В. В. Ромодина встречались формы «кырк гызан», «чехель гызан или чиль гызан» [483.–С. 9, 106.]. Сам хранитель этой книги, успевший до конца своей жизни перевести часть книги на кыргызский язык Н.Жайлобаев, имя народа, союзников кыргызов – гызов (гузов, огузов) прочел и перевел в форме «гузон» [213.-С. ]. Гузы обозначались этнонимом «гызондор» или «гызон» [213. –С. 137, 140.], а имя их религиозного лидера и первопредка кыргызов Акоша передан в форме гызон Акоша [213. –С. 139.]. Подобные явления можно обнаружить и в топонимических названиях. В частности, одна из рек на Алтае, имевшая связь с кыргызами, известна под названием Кыргызан.

В данном случае, уместно вспомнить сведения Страбона, указывавшего асиев как племя, обитавшее «на востоке за Яксартом» (Сырдарьей) [534.], за которыми располагались земли среднеазиатских хунну и чуть позже конфедерации нушиби народа он ок будун, в составе которых были асиги. Последние жили у поднодия горы Кумуш таг (Серебряная гора) в долине реки Талас. Древние усинцы тоже жили в соседстве с областью Мангу (Серебро) в Западной Монголии, а самих усинцев называли усуту-мангун. Т.е. серебряными усинцами.

Отметим, что существует еще более весомый аргумент, указывающий на тождество усуней и азов. В эпоху Таншихая вождь сяньбийцев отправил на запад восточное племя мукринов для покорения усуней и хунну. Впоследствии мукрины, остановленные абарами, остались на западе, в стране усуней. В период древних тюрков потомки последних, наряду с асиги и гешу, встречались под именем мукринов (предки бахринов) в составе союза племен он ок будунов, а позже тюргешей. В эпоху Истеми кагана мукрины вместе среднеазиатскими хунну, асиги и гешу вошли в состав Западнотюркского каганата, где мукрины возродились и господствовали над чумугунами [597. -С. 285], приобщая последних к монгольскому языку и культуре. Мукрины и азы возглавляли Тюргешский каганат. В монгольскую эпоху бахрины (бааринов) входили в союз племен, возглавляемых азами или аз-ширинами.

 В источниках монгольского времени есть весьма интересные сведения о племенах Кыргызского владения Ус и их соседей бааринов (бахринов), ойратов и других. В период возвышения Чингиз хана монгольский владыка из покоренных владений лесных племен бааринов, кыргызов, усинцев и других создал улус и передал его в управление своему племяннику Хорчи [227. -С. 268.] за особые заслуги в провозглашении его ханом. А.С. Сальманова Хорчи отождествил с страцом Усун из племени баарин [477.-С.188.] в «Сокровенном сказании». По его мнению Хорчи как глава улуса имел право называться старцом Хорчи Усун, который можно было понимать как «родоначальник Усун» [148.-С. 50.]. В данном случае, имя «усун» указывало на имя основного племени усов (азов, кыргызов, бааринов), на основе земель которого был создан улус Хорчи. Отсюда можно было бы полагать, что древние усинцы могли также называться усун.

Этноним «усунь» можно связать с Кыргызским владением Ус и по другим причинам. В составе Великого Тюркского каганата были племена кара кесек и доит (от арабск. «четыре»). По мнению М.Тынышпаева, после событий 742-744 гг., когда проигравшие от объединенных сил тогуз огузов и карлуков, чумугуни разделились на две группы, большая часть чумугуней была вынуждена бежать на запад в Волжско-Уральский регион, а меньшая под защитой гор переселилась в Кашгарию. Выше мы писали, что чумугуни могли получить свое имя от усуньского тотема «ворон, что на огузском языке означало «чумук» [282. -С. 99.]. Чумугуни в составе Западнотюркского каганата управлялись аристкоратическим кланом мукринов. Предки мукринов были посланы правителем сяньбийцев на запад для уничтожения усуней. Однако, мукрины были остановлены абарами и остались на западе в стране усуней, навсегда связав свою судьбу с ними. В тюргешском каганате мукрины возглавляли желтых тюргешей, а азы –черных тюргешей.  

М.Тынышпаев связывал миграцию кара кисек с чумугунями и средневековыми чиками Западной Монголии. Он отмечал: «У группы кара кесек (алимулы, чомекей и кете) старинный уран (боевой клич) – доит; один из подродов алима-чекты (или чеклы)» [559.]. Однако, миграцию чумугуней можно связать и с азгиши, которые, по сообщению аль Идриси, в VIII веке мигрировали в Семиречье и кочевали в горных районах Ферганской долины [18.–С.45]. Вышесказанное как бы подтверждало нахождение большого количества этнонимов казахского племени алимулы своих аналогий в этнонимии кыргызов, о чем будем говорить ниже.

В настоящее время в родоплеменном составе казахов встречается племя кара кесек, кыргызов – кесек, жоо кесек и теит, а тувинцев – кезек куулар (род), которые, по всей видимости, указывали на связь интересующих нас племен с Западной Монголией. В составе хакасского рода кызыл имелись роды ажых (ачын) и усун, которые, вероятно, тождественны и являлись одними из вариантов древнего этнонима ас, ис, ус. В этом отношении следует учесть, что этноним «кызыл» может сблизить его носителей с усунями, которые в китайских источниках описывались как народ с европеоидной внешностью. В источнике «Ханьшучжу» отмечалось: «Усунь» из всех … (племен) Западного края особенны, их вид наиболее отличен. Те из нынешних ху (т.е. тюрки), которые имеют синие глаза, красную (рыжую) бороду… это собственно (и есть) потомки племени усунь» [45.– С.  76]. 

Г. Хабижанова в своей статье «Взаимосвязи тюркских народов Центральной Азии в исторической ретроспективе» указывает на существование в родопленном составе кыргызского племени багыш рода узун-чекли [579.–С.164].  Казахские найманы тоже имели род узун,  а кара кесеки -чекли или чекты. Кыргызские же кесеки, после краха II Восточнотюркского каганата в 744 году, попавшие в состав Западнотюркского каганата имели роды сары усун и кара усун (аттокуров), что связывало последних с родственными азами и чиками Западной Монголии. Этноним «узун – чекли» может говорить о том, что племя азов (узов, узунов) поглотило своих соседей чиков. Т.е. в данном случае, мы становимся свидетелями того, что этноним «узун» или «усунь» был присущ племенам азов и чиков Западной Монголии. В таком случае, Н.А. Аристов справедливо отмечал, что этноним «усунь» представлял название господствующего клана енисейских кыргызов, а «…истинное имя этого народа всегда было «кыргыз» [41. – С. 218-219].

По сведениям китайских источников, усуни первоначально жили по соседству с хунну. На юге они кочевали в районах р. Хуанхэ. В эпоху правления вождя Наньдоумо усуни подверглись нападению соседнего племени юэчжей и были вынуждены скрываться у хунну [322.-С. 51.]. Вождь усуней был убит, а народ истреблен.

Трагические события в истории народа были рассказаны в генеалогии молодого царевича усуней, спасенного волчицей и вороной, отражавшие конкурентную борьбу между тремя могущественными племенами севера – юэчжи, усуней и хунну – за гегемонию в регионе во II в. до н.э. Отдельные ученые полагали, что в легенде зафиксирован процесс установления этнических связей между усунями и хунну, которые помогли первым оправиться после жестокой расправы над народом. Источники отмечали связь аристократического рода хунну и усуней (волчицей и вороной) с тотемическим животным из семейства псовых. В предании говорится, что новорожденного принца, оставленного врагами умирать на лужайке в болотистой местности, спасли волчица, скормив своим молоком, и ворона, принося каждый день малышу кусочек мяса. В легенде подчеркивалось поклонение хунну небу и небесным силам, что заставило их владыку взять новорожденного принца, спасенного благодаря помощи свыше, полюбить и воспитать. Позже, когда он достиг совершеннолетия, предводитель хунну собрал разрозненные группы усуней и поставил молодого царевича во главе этого народа с тронным титулом «кунбаг».

События, красноречиво описывающие конкурентную борьбу между юэчжи, усунями и хунну, зафиксированы и в античных источниках. Согласно китайским хроникам, усуни, ранее разбитые юэчжами, с помощью хунну отомстили первым, вынудив их к бегству на запад. Но позже, усуни тоже вслед за юэчжами бежали на запад. Покорив юэчжей и саков, построили свое собственное государство Усуньго с центром в Чигу на Иссык-Куле (на Тянь-Шане). В свою очередь, юэчжи мигрировали на запад и захватывают Греко-Бактрийское царство. В античных источниках эти события рассказывались последовательно. Согласно Помпею Трогу, после того как асии взяли верх над тохарами, уничтожили сакарауков [382. - С. 48]. Затем, скифские племена асии, пасианы, тохары и сакарауки захватили Бактрию и Согдиану [382. - С. 44-46.].

Следовательно, оба источника рассказывали об одних и тех же событиях, когда усуни или асии с поддержкой хунну добились превосходства над юэчжи-массагетскими (или юэчжи-тохарскими) племенами, выдворив их из степей Саяно-Алтая и Джунгарии, а затем мигрировали на запад и обосновались на Тянь-Шане.

В таком случае, события II вв. до н.э., рассказанные китайскими хронистами, связанные с воинами и победой совместных сил усуней и хунну над юэчжами, во многом предопределили изменение этнополитической ситуации на востоке Центральной Азии. После миграции юэчжей на запад усуни и хунну господствовали на бывших землях юэчжей и вобрали в себе новые этнические элементы. Тесные взаимоотношения между усунями и хунну и другими местными племенами юэчжи, саками продолжались и в эпоху жужаней. Однако, к концу V века этнические процессы, продолжавшиеся в течение долгого времени, завершились в пользу потомков хунну и на бывших землях юэчжи и усуней появились новые племенные союзы – тюргеши на Алтае и ашина тюрки на Алтае и Западной Монголии. Причем, тюргеши делились на сары и кара тюргешей (масть спустившихся с неба красной и черной собак). Одевались также соответствующим образом в красную и черную одежду. Источник отмечает: Сулук «Хакан приблизился во главе приблизительно четырехсот всадников, на которых были красные одежды» [54.- С. 251; 222.-С.50].

Согласно преданию о потомках волчицы, ядро последних составляли племена владений среднеазиатских хунну Юэбань (алты чуб согдак) и Йегу (кыргыз), которые сыграли немаловажную роль в этногенезе древних тюрков.

Однако, китайские, византийские и персидские источники отмечали резкое изменение этнополитической ситуации на Тянь-Шане, где ранее жили саки, усуни, а затем тюрки. Китайцы отмечали резкое изменение внешнего облика усуней, связанное с тюркизацией народа. В источнике отмечалось: «Усуньцы обликом весьма отличны от других иностранцев Западного края. Ныне тюрки с голубыми глазами и рыжыми бородами … суть их потомки» [69. -С. 26].

Однако, следует отметить, что предки ашина тюрков смешались с европеоидными племенами еще в период своей миграции на север в конец Vв. н. Китайские хроники связывали происхождение ашина тюрков с древней областью Со (владение саков), которая соответствовала владению Ку-Хэ или Кумании на Алтае, где тюрки смешались с племенами белого лебедя и цигу (кыргызов). Если область Со рассматривать в широком смысле, то ее земли в эпоху скифов могли охватывать всю скифию, в том числе и Тянь-Шань, где жили саки и куда бежали от хунну, вероятнее всего, им родственные юэчжи и усуни. Поэтому неслучайно, Менандр сообщал, что тюрки «назывались в древности саками», а Феофан Византиец отмечал, что тюрки живущие на востоке от Танаида (Сырдарья) [2. -C. 34] в древности назывались массагетами. Персы же называли последних кермихионами (красными собаками) [143.-С.492], что указывало на изменение этнополитической ситуации в регионе. Очевидно, в случае с кермихионами, речь идет об аристократическом клане с тотемом красной собаки и его народе, которые имели связь с саками и усунями.  По Страбону асии жили «на востоке за Яксартом» (Сырдарьей) [534.]. Следовательно, речь идет о потомках усуней асиги, гешу и других живших в Семиречье.

В связи с вышеизложенным, можно полагать, что именно теперь, когда Центральная Азия пережила кординальные изменения этнополитической ситуации, очевидно, византийские историки стали называть тюрков за Танаидом, т.е. народ Западнотюркского каганата кермихионами (племенем красной собаки), что являлось синонимом имени массагетов (юэчжи-массагетов), названия древнего народа Семиречья. Т.е. кермихионами могли называться асиги, гешу и другие племена он ок будунов, которые слились с тюрками-ашина. Под вниянием господствующих ашина тюрков потомки усуней тюркизировались. В этом процессе приняли активное участие племена среднеазиатских хунну из владения Юэбань и Йегу, расположенные в Восточном Притяньшанье. Это, конечно, позволяет нам отождествить усуней китайских источников и азов орхоно-енисейских надписей, имя которых в исторических источниках одновременно появилось под названиями азов или азгиши на Саяно-Алтае и азов или асиги на Тянь-Шане с эпохи древних тюрков.

Отсюда, информацию Помпея Трога: «Асии-цари тохаров и гибель сакарауков» [382. - С. 48.] следует понимать, как возвышение усуней как на востоке (Саяно-Алтае), так и на западе (Тянь-Шане), где потомки последних в тюркскую эпоху представляли одно из основных этнополитических союзов под названием азов в древнетюркском и тюргешском обществах.

Следовательно, усуни, после уничтожения юэчжей и выдворения их с насиженных мест на востоке, установили полный контроль над исконными землями последних на Саяно-Алтае и Западной Монголии. Большая часть потомков усуней под названием азов или азгиши (ас катан) обитала на Алтае, охватывая районы Кузнецкого Алтая, Танну Богда ола и Кобдо. Азы также кочевали в Азкызской долине в Минусинской котловине, в районах реки Ус, озер Кара Ус нур и Кыргыз Нур в Западной Монголии. Третья группа потомков усуней под названием среднеазиатских хунну-юэбань вместе с кыргызами (йегу) и канцзюй обитали в Восточном Притяньшанье.

Отсюда можно полагать, что древние кыргызы состояли из нескольких родственных улусов под названиями Кыргыз, Усунь (ус или аз), Кючюк, Чик, Байырку и других располагавшихся на Саяно-Алтайском крае.

В исторических источниках азы всегда выступали в качестве родственного объединения к племенам с тотемическим названием кючюк (собака). Китайские хроники отмечали в составе Западнотюркского каганата роды асиги (азык) и гешу (кючюк), которые до эпохи древних тюрков входили в состав племен среднеазиатских хунну.

В таком случае, в вышеприведенном усуньском предании отражена политическая и идеологическая борьба и победа благородного рода волков в лице усуней над уступающим ему в благородстве племенем священной красной и черной собаки юэчжи. Первые поклонялись символам солнца – волчице и вороне, а вторые – луне, символами которой были небесные красная и черная собаки. От них пошли роды красной собаки – кызыл кушу (Gezir-gu-çu) и черной собаки – кара кушу (Ga-ra-gu-çu). Эти собаки и их жены изъясняются по-тюркски и знаками [231. – С. 43].

Очевидно, усуни и юэчжи (саки) представляли один народ, но первые имели превосходство над над вторыми, в связи с чем первые имели более благородные тотемы волчицы и вороны.

В связи с вышеизложенным можно предположить, что все вышеотмеченные этнические образования, связанные с тотемом собаки, могли быть потомками древних аскатанов, тибиаков и табаитов, которые в древнекитайских хрониках отмечались как одни из основных племенных союзов восточных кочевников – усунь и дубо, они же юэчжи с тотмеом собаки. В средние века потомки первых могли быть известны как народ аз или азгиши, а вторые в разные эпохи были известны под разными названиями – кючюк, гешу-чубань, дубо (возможно, от тюркск. добот – собака, в значении сары канчык/желтый пес), онгут/нойгут («ногой+гут/нойгут), тумат (добот – желтый пес) и т.д.

Отметим, что названия племен и родов с усуньскими тотемами волка и вороны встречались в родоплеменном составе тяньшаньских кыргызов и современных хакасов. Племя азык тяньшаньских кыргызов называли в прошлом четырех тамговыми азыками, по числу входивших в него родов бору (волк), байкючюк (собака), козугуна, бычман [6.–С. 50-51]. Кыргызское племя саяк состоит из трех крупных подраделений с тотемическими названиями из семейства псовых -  жалдуу каба (гривистый волк), курчбек эне, кер тайган (борзая красно-черной масти). Последний имеет род итэмген (кормленный молоком собаки). В родоплеменном составе племени монолдор обнаруживался род карга (ворона). У минусинских хакасов встречались названия родов эди пуур (семь волков), карга (ворона), таг карга (горная ворона) и су карга (б. водяная ворона).

В таком случае, из всего вышеизложенного можно сделать вывод о том, что усуни и юэчжи были родственными племенами, имевшими общее происхождение. Однако, усуни считались главнее, чем юэчжи. Как уже выше было сказано, усуни являлись элитарным родом динлинов. Усуни имели благородное происхождение, что отражалось в главных тотемах народа – волчицы и вороны, которые являлись символами Бога Солнца.

Отсюда можно было бы сделать уравнение касательно взаимосвязей усуней с кыргызами усуни-динлины-азы-кыргызы. Т.е. усуни-динлины позже превратились в азов-кыргызов.

Хунну в китайских источниках указывались в соседстве с юэчжами и усунями на севере Китая. В научной литературе делались попытки отождествить хунну с народом фрунов античных авторов, которые указывались в соседстве с серами и тохарами. Соответственно страна фрунов распологалась в землях народа хунну, который обитал на территории современной Бурятии в Прибайкалье. Л.Н. Гумилев считал, что предки хунну, научившись пересекать пустыню Гоби, начали смешиваться с племенами динлинского происхождения, обитавшими в степях Западной Монголии и Прибайкалье, где в средние века располагались владения Ус, Хуво (Лебедь), уч-карлуки, чики, чигили, пугу (пугэ), джагалбайи, булаки, булагачины, алат-алакчыны, онгуты и др. Исконные земли хунну охватывали территориию современной Бурятии, где мы обнаруживаем потомков средневековых булаков и булагачинов-булагатов, эхиритов, хоринцев и бурятов.

Выше мы поддержали мнение Л. Н. Гумилева о важной роли юэчжи в этногенезе хунну. В то же время, мы юэчжи отождествили с дубо, в круг племен которых относились табыны и тубалары с гаплотипом R1a1, что характерно было и для первых. 

Однако, следует отметить, что юэчжи и дубо могли иметь тесную этногенетическую связь с западномонгольскими племенами кууларами (лебедь), ондарами (от «он – десять») и онгутами (от «он+куу/н» – «десять лебедей»), предки которых тоже могли принять участие в этногенезе хунну. Отметим, что происхождение хунну могло быть связано и с булаками (от «ала-була», в значении серый, рябой, пегий). Этноним «булак» мог исходить к слову «бурак» (от «бор» или «боз» в значении серый/рябой, пегий или «лесной человек/тыва кижи» и т.д.). В перечне девятнадцати племен хунну, перечисленных китайскими историографами, были и те, которые находили свои аналогии в числе племен, обитавших в степях Западной Монголии и Прибайкалья. Например, чугэ, хэлай (алат, алакчыны), боме (бома-алаты), а также цянцюй (кангюйцы) [541.-С.152.], происходившие от юэчжей. Вероятно, булаки составляли этническое ядро хунну и часть последних вкупе с европейскими гуннами мигрировали на запад, где были известны под собирательным именем булгаров (от «булак+ар»).

В древние времена Западная Монголия и Прибайкалье входила в состав империи хунну и сяньби, а затем монголоязычных племен жужан и киданей. В эпоху господства найманов и киданей предки булагатов и эхиритов вошли в состав найманов, о чем будем говорить чуть ниже. Однако, та часть населения Бурятии (булагаты), которая была под влиянием монголоязычных киданей, была ассимилирована. Т.е. буряты – это часть булаков (бураков)   слившиеся в один народ с киданями, которые приняли имя основного населения древней Бурятии.

В эпоху правления Модэ шаньюя государство хунну достигает своего могущества и рассвета. При Модэ шаньюе могущественные хунну основной удар наносили по юэчжи, дунху и другим народам. В отчете о большом походе, организованном Модэ Шаньюем в 177 году до н.э. на северные племена, говорится, что хунну поразили юечжи: «предав острию меча или покорив всех, утвердили Лэулань, Усунь, Хусе (хутэ) и 26 других» [154.– С. 119.] окрестных владений.

В исторических источниках имелись сведения, указывающие на родство юэчжей, кангюй, усуней с хунну. По данным источников, после краха империи хунну, последние пришли и закрепились на Алтае и в Волжско-Уральском регионе, откуда они двинулись на дальний поход для завоевания Запада.

Согласно источнику, хунну управлялись четырьмя аристократическими кланами: «У них четыре (знатные) фамилии: роды Хуянь, Бу, Лань и Цяо, но род Хуянь – самый знатный» [94.-С. 35].

Л.Н. Гумилев, А.Н. Бернштам, К.Масимов и многие другие доказывали тюркское происхождение хунну. По мнению Л.Н. Гумилева, хунну сложились в результате слияния европеоидных динлинов с монголоидными тюркскими пленами. В динлинах он видел юэчжей, имевших антропологическое отличие по сравнению с монголоидами своим резко выступающим носом, присущей европеоидной рассе. Л.Гумилев пишет, что хунну имели княжеское племя чугэ и четыре аристократических рода – хуян, суйбу, лань, цао. Одним из главных и влиятельных родов считался род хуян. «Китайцы называли главу рода Хуянь не князем (гун), а царем (ван) [228.], что ставит представителей этого рода выше родственников шаньюя. Род, к которому принадлежали шаньюи, назывался Си Люань-ди [220]».

А.Н. Бернштам считал, что одним из главных тотемов хунну был огуз (бык-производитель) [94.]. Он свое мнение пытался подкрепить найденными бляжками из Ноинулинских курганов, где нарисованы на фоне лесной чащи два быка (огуза) – производителя, означавших тотем господствующей династии хунну. А.Н. Бернштам выразил согласие с мнением Ф.Хирта, который транскрибировал имя основателя государства хунну Маотунь шаньюя в форме «багадур» [94. -С. 226.]. А.Н. Бернштам относил Тумана и Модэ к знатнейшему роду хунну хуянь. Он прочел последний этноним в форме «хуяр» [94.-C.228.].и попытался заполучить форму [χ]uogär. Уже само произношение этого имени на основе пекинского диалекта доказывало, что иероглифы можно читать хуяр  [94.-C.228.], а наличие двух гласных позволяло предполагать об утраченном интервокале.

По его мнению, предводитель рода мог иметь «имя и фамилию». Имя фактического основателя гуннского племенного союза было Модэ, фамилия – Огуз, а в буквальном переводе – бык-богатырь [94.-С. 226.]. О том, что это не простые домыслы, указывает следующий факт. В описании западных гуннов отмечен «Хуянь князь». Как видно из приведенной иероглифики, это то же название (и те же иероглифы) знатного рода гуннов. Здесь предводитель гуннов носит имя своего знатного рода. Очевидно, употребление имени знатного рода было делом обычным, и тот же Модэ мог с успехом именоваться Огузом».

На основе вышеприведенных анализов А.Н. Бернштам сравнил историю восшествия на престол Модэ шаньюя с основным сюжетом «Огузнамэ», где описывалась борьба отца и сына за власть. Отсюда, пришел к выводу, что главные герои сказания «Огузнамэ» отец и сын – Кара хан и Огуз хан – являлись прототипами основателей государства хунну Тумана и Маодунь шаньюя (Модэ) [94.-С.64-66.]. К.Масимов считает, что хунну были предками уйгуров. Названия двух аристократических родов хунну приводит в форме гоян и шабу [387. - C. 36.]. Можно провести параллель между «суйбу» и «шабу». [387.-C.36.]. Он же поддерживает мнение о том, что Карахан и Огуз хан – прототипы Тумана и Маодунь шаньюя [387.-C.36.].

Следует отметить, что сведения исторических источников и тотемических данных, прежде всего, говорят в пользу тюркского происхождения хунну и этому народу не был чужд этноним «огуз». С.Челеби в своей книге рассказывал о народе кайтаков – выходцев из страны Макан. Автор описывал кайтаков как тюркский народ, считавшийся пришлым на Северном Кавказе. В древности кайтаки жили на востоке и долгое время находились под влиянием монголов, что сказалось на языке этого народа. Кайтаки могли быть потомками европейских гуннов утургуров (он угуров) и кутургуров. Последние в составе союза племен карлуков могли быть известными под названием кукеркин, а в составе потомков детей Алангоа – катаркинов. Т.е. возможно, в данном случае, нам представляется возможность проследить трех этапную миграцию древних восточных племен утургуров и кутургуров и их потомков катаганов и кайтаков на запад.

Анализ приведенных в книге Э.Челеби [599.] некоторых слов из кайтакского языка указывал, на то, что кайтаки, как народ, имели довольно древнюю историю. Об этом же говорит язык кайтаков, который, возможно, является одним из древних тюркских языков. В кайтакском языке сохранилась одна из древних форм слова «бык» в форме хуер (бык – огуз) [599.– С.120.], что имеет тождество с названием одного из аристократических родов хунну – хуянь (огуз), транскрибируемого как «хуяр» [94.-C.228]. Известно, что китайцы из-за отсутствия начертания буквы «р» вместо него, всегда использовали начертание «нь» с мягким знаком или просто пропускали его. Отметим, что отдельные слова из кайтакского языка, приведенные Э.Челеби, встречались в качестве названия и этнического имени тюркских и монгольских родов и племен Центральной Азии. К примеру, скворец – сакырджа (сагызкан – сорока, племя енисейских кыргызов), волк – чишоа (ашина, аристократический род древних тюрков), беличий мех – керемун (керемучин, племя енисейских кыргызов, расположенное на самом востоке их владения), булаган (соболь) – булагачин (племя енисейских кыргызов, расположенное на самом востоке их владения). Ниже мы приведем некоторые слова, записанные Э.Челеби, которые сохранились на кыргызском языке или вошли в другие языки с определенными видоизменениями. Например, хуер – бык/огуз, лооша (русский – лошадь) – мул, мори – лощадь, аджирга (кыргызск. айгыр) – жеребец, гювен (бээ) – кобыла, кулун (кулун) – жеребенок-сосунок, ну – медведь, нохай – пес, таулай (хакасск.) – заяц, сусар (сусар) – хорек, керемун – беличий мех, булаган – соболь, джейран (жейрен) – газель, чиноа – волк, темеген (тоо) – верблюд, кумарйага (кумурска) – муравей, тэгэу (тоок) – курица, сакырджа – скворец, лачин (ылаачын) – сокол, итавун (тоок) – куропатка, чиге (жожо) – птенчик, чига – журавль, чакчай – степь. [599.–С.120.].

О тюркском происхождении хунну говорит и анализ тотемических данных хунну и древних тюрков. Отметим, что основные аристократические роды хунну имели тотемы волка (борю), оленя (бугу) и огуза (быка), что также было характерно и для древнетюркского общества. В древности культ волка, наряду с хунну, имел широкое распространение среди родственных им динлинообразных племен усунь, теле, гаогюй и т.д. В усуньской легенде покровителями новорожденного принца, оставленного врагами умирать на лужайке, выступали волчица и ворона. Однако, он был спасен владыкой хунну, который, заподозрив в этом замешательство сверхъестественной силы, забрал мальчика и воспитал. Возможно, данная легенда указывает на родство хунну и усуней, что может служить дополнительным свидетельством уже имеющейся гипотезы о существовании этногенетических связей между ними. В китайских хрониках сохранилось предание, где волк выступал в качестве покровителя господствующего дома хунну и его потомства. Согласно ему, один из хуннских шаньюев, пожелавший выдать своих двух дочерей за самого Кок Тенира (Небесному Тениру), доверил их охрану старому волку, который считался у хунну в качестве посланника на земле Небесного Тенира [107.-С.214-215.]. Согласно же преданию племени теле, народ произошел от сочетания дочери хуннского владыки и волка.

Отметим, что букук – самец оленя также считался одним из основных тотемных животных аристократических кланов хунну. В единственном дошедшем до нас тексте на языке хунну, сохранившемся в китайских хрониках, сообщается о «букуге» (вожде клана оленя) – предводителе одного из могущественных кланов хунну. Н.А. Аристов его прочел как «Войско выйдет, пугу (имя или звание противника) будет взят» [40.-С.292-293].

Однако, более точный перевод, наверное, получился у И.Н. Шервашидзе «К войску ты вышел, Букуга низложил» [609.-С.3-9.].

По сведениям источников, одно из северных племен хунну имело тотемическое название пугэ/пугу, что значит «олень». В исторических источниках, пугэ упоминались в событиях, относящихся примерно 318-329 гг. н.э. В источнике докладывалось о восстании вождя племени пугу, жившего на севере от Китайской стены. В источнике сказано: «Правитель племени пугу объявил себя императором в землях к западу от заставы Ханьгугуань».

В «Тан-шу» о них сказано, что в эпоху древних тюрков пугэ вначале служили ашина, а затем вошли в состав сеяньто. После того, как сеянтосцы уничтожили их вождя Софу (сабак), элтебер Гэланьбаянь покорился Срединному государству [541.–С. 109]. Пугу кочевало от Доланьгэ на восток [107.-С. 344]. В составе племен теле пугэ, наряду с другими группами этого союза, был помещен в бассейне верхнего течения Селенги, по Орхону и Толе в Прибайкалье.

В дотюркский период (III-IV века н.э.) пугэ представляли осколки могущественных хунну. По данным китайских хроник, глава пугэ (III-IV века н.э.) носил титул шаньюй [541.-С.109]. Пугэ, представляя северных хунну, являлось одним из главных объединений его господствующего племени чугэ [541.-С.152-153]. Возможно, вышеприведенный текст о букуге (вождя клана оленя) отражал существующие этногенетические связи между аристократическими родами чугэ и пугэ.

Средневековые источники указывали на связь пугэ с племенем чигиль, которые обитали примерно в тех же местах, где локализовались первые. Т.е. в степях Северо-Западной Монголии. Согласно источникам, чигили и пугэ управлялись представителями аристократического рода софу/сабак [371.– C. 186; 370.-С.41; 541.– C.109.]. Т.е. оба эти объединения управлялись представителями одного и того же аристократического клана, что указывало на существование между ними тесных этногенетических, этнополитических и этнокультурных связей.

Более того, вышеотмеченные этнонимы хунну «чугэ» и «суйбу» («шабу») [387.-C 36.] легко сопоставимы со средневековыми «чигиль» и «софу» («сабак»). Это обстоятельство позволяет полагать, что чигили (софу) [371. – C. 186; 370. - С. 41.] и пугэ (софу) [541. – C. 109. см. примечание на 209] представляли потомков древних хунну, которые, как и прежде, управлялись представителями древнего аристократического рода суйбу (или софу – сабак).

Следовательно, анализ сведений исторических источников позволяет проследить историческую и этногенетическую связь между княжеским племенами хунну чугэ и родом суйбу и чигилями и с одной стороны, между чигилями и пугэ с другой. Очевидно, что еще в эпоху хунну пугэ могли называться в одно и то же время конфедеративным именем (княжеского рода) чугэ (чигиль), племенным или тотемическим пугэ/бугу/олень и клановым (аристократическим) суйбу/софа/сабак. Мы не исключаем того, что происхождение названия аристократического рода хунну суйбу, чигиль и пугэ – софа могли быть связаны также с тотемическими представлениями древних кочевников. Основываясь на вышеизложенное, можно предположить, что происхождение аристократического рода чигилей и пугэ суйбу/софа/сабак могло иметь связь с самцом оленя, что на современном монгольском языке означало «цаа бух».

В.И. Рассадин пишет: «Домашний северный олень, разводимый некоторыми племенами дархатов, в халха-монгольском языке называется цаа буга (ср. зап. – бур. саhаан, саhаан мал, калм. цаа id.), в старописьменном монгольском языке этому словосочетанию соответствует ča buγu. Здесь элемент ča тот же, что и корневой элемент в слове čaγаn  «белый» и čaji = «белеть». Слово же buγu, само по себе обозначающее «олень, марал, изюбрь», находит свою параллель в др.-тюрк. buγu «олень»…

Бык-производитель крупного рогатого скота в халха-монгольском языке носит название бух (ср. бур. буха, калм. бух), которое в старомонгольском письменном языке зафиксировано в виде buqa. С этим монгольском словом следует сравнить др.-тюрк. buqa «бык-производитель» [476. - С. 108, 109]. Э.В. Севортян пишет об общетюркском характере этого слова, о его этимологической близости с тюркским buγu «самец оленя» и связи с монгольским buqa [509.-С. 230-232], на эту же близость указано и в академическом труде» [525.-С. 437-438; 475. - С. 108,109].

На современных тюркских языках самца оленя обозначали терминами буур, пуга, сыын (сагын), а самца крупнорогатого скота – огуз (бык), бука и т.д. Причем, буга (самец оленя) мог выступать синонимом слова огуз. Здесь отметим, что имя основателя империи хунну «маотунь» или «модэ» (баатыр») в значении багадурь тоже исходил от «буга» или «букак».

Весьма примечательно, что одна из форм названия самца оленя «буур» имела тождество с древним этнонимом «фрун», под которым предположительно подразумевались хунну. «Буур» также тождествен с названием древних буроядов, предков бурят, обитавших на исконных землях северных хунну в нынешней Бурятии, а также с этнонимом «бурут», выступавшим в качестве синонима этнического имени кыргызов.

Согласно Э.К. Пекарскому, на языке народов севера «буур – означает самца оленя. Он писал: «Слово «буур» значит самца оленя, называют и самца лося». Он же отмечал, что слово «буур – самец оленя, сохатого и дикого барана». Отметим, что на тувинском, якутском языках самца оленя и лося и поныне называют буур, а на тобаларском самца лося обозначают словом бууру.

Следует отметить, что ряд исследователей слово «бурут» связывали с тотемом – олень. Л.П. Потапов (1935), исследовавший мифологические представления народов Саяно-Алтайского края, предполагал, что алтайцы (теленгиты) рассматривали происхождение этнонима «бурут» (bur-ut) в связи с древнейшим тотемным животным – оленем. Согласно С.А. Аттокурову, «бурут» в прошлом представляло название одного из крупных кыргызских племен бугу (олень) [55.– С. 111-116].

Отсюда можно предположить, что буур – самец-производитель (лесной животный) был тотемом и этническим именем древних племен Урянхайского края, прародины хунну – древних бурятов, пугэ и древних бурутов-кыргызов. Возможно, что происхождение этнонимов «бурят» и «бурут» могло иметь связь с термином «буур» – самец-производитель. Не исключено, что кыргызы могли получить свое второе название бурут в результате взаимодействия с могущественными хунну в период господства последних над степными народами.

Следовательно, в хуннском обществе имена аристократических родов имели связь с тотемическими животными – волком, букуком (самцом оленя) и огузом (быком-производителем) и т.д. Это говорит о том, что народу хунну не был чужд этноним «огуз». Хунну или его аристократический род хуянь/хуер еще в то время мог называться тотемическим именем хуер или огуз. Поэтому китайцы хунну обозначали этнонимом «ху», что представлял стяженную форму этнонима «хуер» («огуз»).

В середине I века, в период Чжичжи шаньюя северные хунну сгруппировались с кыргызами. Чжичжи шаньюй, совершив поход на северые племена, покорил уцзе, кыргызов и динлинов. Затем переселил свою ставку во владение Кыргыз. А через некоторое время, по предложению Кангюя, вместе с хунну и кыргызами переселился в долину реки Талас на Тянь-Шань, где вел войны с усунями.

В последующем основные силы хуннов были сосредоточены на западе от своих исконных земель в Монгольском Алтае, в Прииртышье и на Волго-Уральском регионе. Отсюда последние мигрировали на запад, вовлекая в свое движение множество восточных племен, в том числе предков булгаров, секелей (народ – осколок гуннов в Венгрии), кыргызов и др. Можно сопоставить названия последних с чигилями, булаками (булагатами, булагачинами). Т.е. с названиями тех племен, откуда европейские гунны двинулись на запад.

Следует отметить, что в средние века потомки хунну продолжали развитие тесных этногенетических связей с кыргызами, азами, кючюками, чиками (чугэ, чигиль), пугэ и другими им родственными племенами, начатых еще в эпоху Модэ шаньюя и его преемников. В частности, на самых восточных пределах земель енисейских кыргызов в VIII-XIII века существовало владение булгачинов и керемучинов.

В средние века чигили, булаки и ташили мигрировали в земли среднеазиатских хунну, возглавляемых азами (азгыр), союза племен он ок будунов. В Притяньшанье они создали союз племен уч-карлуков, а после они кочевали по обе стороны р. Пугучжень в Прииртышье [6.– С. 55]. По данным источников, последние активно вступали в этнические контакты между собой и другими этносами, консолидировались, создавали племенные союзы и государства, входили в состав государств Великого Кыргызского, Кимакского и Караханидского каганатов. Т.е. данный факт может указывать на то, что после ухода европейских гуннов на запад, их потомки продолжали занимать лидирующие позиции в исконных землях своих предков. Позже потомки последних окончательно связали свою судьбу с тяньшаньскими кыргызами.

 Кыргызы один из древних народов Центральной Азии. В научной литературе до сих пор нет единого мнения по проблеме первоначальной локализации владения кыргызов.

По данным «Исторических записок» Сыма Цяня, кыргызы упоминались наряду с покоренными Хуннскому владыке Модэ шаньюю северными владениями Хуньюй, Кюеше, Динлин, Гэгунь (кыргыз) и Цайли [107. – С. 17.]. Однако, в данном сведении не говорится о месторасположении владения Гэгунь, ограничившись лишь сообщением о подвластном положении царства кыргызов.

Более точные координаты месторасположения государства кыргызов представлены в «Синь Таншу», где отмечалось, что «Хягас есть древнее государство Гяньгунь. Оно лежит от Хами на запад, от Харашара на север, подле Белых гор. Иные называют сие государство Гюйву и Гйегу. Жители перемешались с динлинами. Владение Хагас некогда составляло западные пределы хуннов. Хунны покорившегося им китайского полководца Ли Лина возвели в достоинство западного Чжуки-князя, а другого китайского же полководца Вэй Люй поставили государем у динлинов. Впоследствии Чжичжы Шаньюй, покорив Гяньгунь, утвердил здесь свое пребывание, в 7000 ли от орды восточного Шаньюя на запад, в 5000 ли от Чеши на север…» [531.–С. 237-238.]. 

В комментариях Пэй Сун чжи к «Саньго чжи» вышеприведенные сообщения приводились в следующем изложении: «Владение Гяньгунь расположено северо-западнее Канцзюй. Отборного войска 30 тыс. человек. Следуют за скотом. [Там] много соболей, есть хорошие лошади. Владение Динлин находится севернее Канцзюй. Эти выше [названные] три государства, с Гяньгунь в центре, находятся от ставки шаньюя сюнну на р. Аньсишуй на [расстоянии] 7 тыс. ли, на юг от них 5 тыс. ли – Чэши и шесть [других] владений, на юго-запад до границ Канцзюя – 3 тыс. ли, на западе до ставки канцзюйского вана – 8 тыс. ли. Некоторые считают, что эти динлины и являются теми динлинами, что [обитают] к северу от сюнну, а севернее динлины, [находящиеся] западнее Усунь, по-видимому, другое поколение их. Кроме того, севернее сюнну расположены государства: Хуньюй, Цзюеше, Динлин, Гэгунь, Синьли. По видимому, динлины, [которые живут] к югу от Бэйхай, – это не те [динлины], которые находятся западнее Усунь [531. –С. 236-248.].

В вышеуказанных сообщениях мы узнаем, что кыргызы упоминались в перечне северных племен, покоренных Модэ шаньюем, которые жили на востоке от владения Худэ. В качестве близких соседей кыргызов указывались динлины. В источнике также отмечается, что владение кыргызов находилось на западе от хунну.

Согласно сведениям «Северной истории», проанализированным Л.Н. Гумилевым, жужанский правитель Хулюй во время своего похода на северные племена подчинил владения иегу (кыргыз) и хэвэй [171.-С. 14.] в 410-411 годы н.э. В данном случае под соседями кыргызов хэвэй можно видеть монголоязычное племя шивэй, предков ойратов. В других исторических источниках кыргызы всегда упоминались как соседи ойратов. Т.е. в данном случае кыргызы/иегу жили в землях на западе от шивэй в Минусинской котловине и степях Западной Монголии, где были покорены Модэ шаньюем в 201 г. до н.э.

Однако, следует отметить, что большинство ученых пытались рассмотреть проблему месторасположения владения кыргызов в связи с динлинами, которые упоминались всегда вместе с кыргызами, что как бы указывало на соседство этих двух народов. Н.А. Аристов отмечал, что древнейшее упоминание о кыргызах и их стране относится к 209-201 гг. до н.э., когда в числе северных владений, покоренных шаньюем хуннов Модэ, названо Гэгунь наряду с Динлином. Н.А. Аристов располагал кыргызов на Енисее. По его мнению, усуни являлись той ветвью кыргызов, которые во II веке переселились на Тянь-Шань. В.В. Бартольд одним из первых высказал мнение о том, что древние кыргызы в эпоху хунну располагались в районе озера Кыргыз-нор в Западной Монголии [65. -С. 179.].  По мнению Э.Шаванна, первоначально кыргызы жили в районе хребта Таван Богдо-Ола в системе Восточного Тянь-Шаня [642. -С. 559.]. Г.Е. Грумм-Гржимайло выразил несогласие с ним, полагая, что кыргызы с древних времен обитали в области Баргуджин-Токум в Предбайкалье [175.– С. 450.].

Однако, по утверждению ряда ученых – Л.А. Евтюховой [201; 202.], С.В. Киселева [288.], Л.Р. Кызласова [338.], Г.П. Супруненко [531.]. и др., кыргызы издревле жили в Минусинской котловине, где и их настиг Чжичжи шаньюй, желавший закрепиться на Западном крае. Китайские хроники подробно описали поход Чжичжи шаньюя на север. «Чжичжи двинулся вперед, напал на усуней и нанес им поражение. Затем на севере он напал на Уцзе, и он покорился его власти. Вслед за этим [Чжичжи] послал войска на запад, разбил цзяньгуней (кыргызов), а на севере принудил сдаться динлинов» [531.- С. 14].

Л.А. Евтюхова попыталась подтвердить сведения исторических источников, найденных ей китайским домом ханьской эпохи в районе города Абакан. Л.А. Евтюхова, исследовав его, пришла к выводу, что данное строение – дворец Ли Лина и его потомков [201. -С. 81, рис. 41а; 202.– С. 79-85.].

С.В. Киселев считал, что динлины были носителями тагарской культуры. Однако, после завоевания Минусинской котловины Модэ шаньюем в III веке до н.э сюда пришли гяньгуни (кыргызы). Наместник хунну восседал во дворце в китайском стиле на р. Абакан. В эпоху Чжичжи шаньюя в связи со второй волной миграции, численность кыргызов на Енисее возрастает. Кыргызы смешиваются с местным населением – динлинами, что положило началу развития на Енисее таштыкской культуры [288.-С.479-484.]. Л.Р. Кызласов, продолживший разработку С.В. Киселева, тоже считал кыргызов пришлым народом из Западной Монголии. Л.Р. Кызласов, увлекшись своими разработками, довел до мифического состояния историю древнего народа Минусинской котловины, приписывая и переписывая историю края в пользу вымышленного им древнего народа с сомнительным названием древние хакасы [338. - С. 161-188.]. В результате это привело к тому, что после падения государство енисейских кыргызов в XVIII в., оказавшийся в составе Российской империи, народ Минусинской котловины, имевший более двухтысячелетнюю историю и национальную государственность, ведший 100-летнюю войну с великой империей, стал представляться как еще не консолидированный, деморализованный, деградированный этнос, представлявший разрозненные этнические образования и этнические группы, мелкие племена и роды.

В свою очередь, Г.П. Супруненко в статье «Некоторые источники по древней истории кыргызов» [531.] проанализировала китайские источники, в том числе комментарии Пэй Сун чжи к «Саньго чжи», и обнаружила в источнике противоречивые сведения о месторасположении отдельных владений, в том числе гяньгунь.

По мнению Г.П. Супруненко, в комментарии Пэй Сун-чжи допущены ошибки и неточности в локализации владения хэгу [531.-С. 239] (йегу-кыргызов). Она пишет: В «Примечаниях к «Хань шу» Сюй Сун пишет: «Западная и северная сторона [земли усуней] примыкает к Канцзюй» [цит. по: 4, 74-Г. П.]. Далее к северо-востоку от Канцзюй, согласно Пэй Сун-чжи, находилось Худэ (на западе от Алтая). Соответственно, кыргызы должны были находиться на северо-востоке от Канцзюй. Однако, по ее мнению, комментатор в результате ошибки или описки их помещает к северо-западу от него [531.-С. 238].

Г.П. Супруненко предлагает довериться тексту, взятому с некоторыми добавлениями из «Хань шу», который содержит достоверные сведения и где «Худэ, Гяньгунь и Динлин располагаются севернее Чэши и северо-восточнее Канцзюй. Именно к северо-востоку от самых крайних восточных границ Канцзюй (по Тарбагатаю) и к северу от Чэши находится район Верхнего Енисея» [531.-С. 238].

Мы в своей статье «Этноним «иштяк». Взаимоотношения кыргызов с народами Волжско-Уральского региона» попытались рассмотреть проблему месторасположения древнего владения Худэ [19. - C. 171-179; 20]. Оно соответствовало средневековой стране Хешдек (Иштяк), которая находилась между Волгой и Иртышом [19.-C. 171-172; 20.]. В средние века от хешдеков (иштяков) на востоке располагались енисейские кыргызы и динлины. Следовательно, Г.П. Супруненко справедливо локализовала гэгуней (гяньгуней) в районе Верхнего Енисея, так как динлины еще с эпохи миграции индоевропейских племен в Минусинскую котловину выдворялись на северо-восток в район Прибайкалья, где и их помещали источники.

В то же время, Г.Супруненко отмечала, что наряду с угу (уйгурами) часть кыргызов под названием йегу (хэгу) проживала в Восточном Туркестане [531.-C. 239]. Есть мнение отдельных ученых о том, что в данном регионе, наряду с йегу, группа кыргызов, именуемая китайцами хугу [531.-C. 238], обитала в районе древней области Гаочань в Восточном Туркестане в эпоху хунну. Г.Супруненко не поддержала это мнение, полагая, что хугу [531.-C. 238] могли быть одной из групп уйгуров. Однако, по данным источников, кыргызы отмечались по соседству с предками уйгуров – юйди в Илийской долине, а также с восточнотуркестанской ветвью канглы. Согласно источнику, одна из ветвей Великого Шелкового пути, берущая свое начало от Китайской стены, проходила по владению кыргызов [531. – С. 237.] и гаоче, которое отождествлялось с канглы. В «Юаньши» сказано: «Канглы (канли) это есть то, что в эпоху Хань (206 г. до н.э. – 220 г. н.э.) называлось Гаочэ-го – страна высоких повозок… [119.-C.50.]. В научной литературе канглы рассматривались как потомки канцзюйцев. По мнению ученых, в исторических источниках (в «Юаньши» и Абулгази Хивинского) говорилось о существовании определенной преемственности между канглы и канцзюйцами, более древним населением Сырдарьи. Потомки вышеуказанных канглы встречались под названием кара канглы в районах Прииртышья. В таком случае, кыргызы могли обитать на вышеуказанных координатах севернее Карашара подле Белых Гор еще ранее до эпохи хунну. Таким образом, йегу могли быть теми кыргызами, которые продвинулись на запад вкупе с усунями или же они пришли сюда еще ранее, задолго до миграции усуней на Тянь-Шань.

Однако, как уже выше было отмечено, кыргызы могли мигрировать в Восточный Туркестан и в купе с усунями в перид похода Модэ на северные племена. Т.е. кыргызы могли иметь два владения-северное в Минусинской котловине и южное в Восточном Туркестане.   

Л.Боровкова не поддержала мнения И.Бичурина и Г.Супруненко, расположивших кыргызов на Енисее в эпоху хунну. Л.Боровкова локализовала земли цзянькуней (кыргызов) севернее восточных земель усуней к северу от хребта Боро-Хоро в системе Восточного Тянь-Шаня и к западу от пустыни Дзосотын-Элисун [119.-C.62.].  Кыргызы жили в северной части Восточного Тянь-Шаня.

Однако, в последующем мнение Л.Боровковой получило поддержку в работах Ю.Худякова, О.Караева, М.Кожобекова и других.

Ю.Худяков полагает, что именно в это время, в период борьбы с жужанами, кыргызы (йегу) вступили в союз с гаогюйцами-динлинами, поскольку в конце V века н.э. кыргызы уже упоминались в числе племен конфедерации теле. Кыргызы вступили в союз с теле, против жужань [590.-С. 31]. По мнению Ю.С. Худякова, после событий 460 года, когда княжество хойху, образованное братьями Афучжуло и Миети, было уничтожено государством Това-Вэй, кыргызы переселились на Енисей. Но этот союз мог быть недолгим, поскольку в 460 году княжество Хойху было уничтожено, не успев родиться. А после гибели Ифу оно перестало существовать.

Однако, в данном случае, очевидно, речь идет о консолидации кыргызских племен на Енисее. Определенная часть из усуньской ветви кыргызов мигрировала на Енисей, а другая – осталась на древних землях, и позже вошла в состав он ок будунского племенного союза, ядро которого составляла конфедерация нушиби, которая состояла из племен асиги (азык) и гешу (кючюк).

Таким образом, анализ сведений исторических источников о локализации кыргызов в эпоху хунну показывает, что кыргызы испокон веков жили на Востоке от Худэ, на Енисее и Западной Монголии. Однако, отдельные их группы кочевали до Восточного Тянь-Шаня, где жили йегу (хэгу). Т.е. кыргызы делились на две группы: северных- гэгунь (динлинов) и южных-  йегу или хэгу.

Следует отметить, что в локализации первоначального место нахождения владения кыргызов большое значение имеет маршрут похода Чжичжи шаньюя на северные племена, а также координаты ставки владыки хунну, расположенной на землях кыргызов, упоминаемых в источнике.

Чжичжи шаньюй, желая закрепиться на западе, двинувшись вперед, разбил усуней, затем он на севере от них покорил уцзе, «на западе … цзяньгуней (кыргызов), а на севере принудил сдаться динлинов» [392.-С. 14]. Затем Чжичжи Шаньюй, в землях кыргызов (гяньгуней), утвердил свое пребывание, в 7000 ли от орды восточного Шаньюя на запад, в 5000 ли от Чеши на север [531.–С. 237-238.]. А через некоторые время, по предложению Кангюя, вместе с хунну и кыргызами переселился в долину реки Талас на Тянь-Шань, где вел войны с усунями.

Для того чтобы уничтожить усуней и закрепиться на Западном крае, Чжичжи шаньюю необходимо было иметь надежный тыл, чтобы восточные и северные кочевники не объединились с Хуханье шаньюем и не ударили по нему с тыла. В древние времена на севере от Китая находилось три владения Худэ, Усунь и Кангюй. Самое западное из них Худэ располагалось между Волгой и Иртышом. В данном случае, Г.Супруненко, изучившая китайские источники, справедливо предлагала искать кыргызское владение не на западе от уцзе, как это отмечено в источнике, а на востоке на Енисее. Еще Л.Гумилев помещал на Алтае юэчжи, на восток от них – енисейских кыргызов, а на север от последних – динлинов.

Следовательно, театром военных действий были земли, находившиеся на востоке от Худэ и Кангюя. Т.е. восточные земли владения усуней в Илийской долине, земли уцзе, енисейских кыргызов и динлинов. Вероятнее всего, после разгрома Чжичжи шаньюем усуней часть их попала в зависимость и перешла на его сторону. Особенно это касается восточной и джунгарской (алтайской) ветьвей усуней, господствовавших над юэчжами в данном регионе, которые позже стали упоминаться под названием кермихионов, представляя племена «асицзе» и гешу (кючюк) в составе среднеазиатских хунну, а затем он ок будунов. Соответственно, предки последних обитали на землях между Алтаем и Тянь-Шанем, откуда позже вышли тюргеши и другие племена он ок будунского племенного союза.

В таком случае, улус Юебань становится ключевым владением в определении месторасположения кыргызов в эпоху Чжичжи шаньюя. Владение Юебань находилось между владением енисейских кыргызов, находившихся на северо-востоке, и восточно-туркестанских кыргызов йегу, которые в источниках помещались на юге от Енисея. Первыми юебаньцы могли иметь соседство на северо-востоке, а вторыми – на юге. Последние обстоятельства указывали на то, что между этими владениями существовала тесная этногенетическая и этнополитическая связь. Общеизвестно, что в племенном составе среднеазиатских хунну, а затем он ок будунов встречались роды «асицзе» и гешу (кючюк), которые по мнению Н. А. Аристова представляли кыргызов. Племена среднеазиатских хунну, азов и кыргызов активно участвовали в формирования Кимакского каганата, в котором одна из областей под названием Каркырахан связывалась с алтайскими кыргызами. Неисключено, что именно поэтому юебани расположились между енисейскими и восточнотуркестанскими кыргызами.

 Чжижчи шаньюй на Севере, покорив кыргызов –гяньгуней, а затем динлинов, переселил свою свавку в земли кыргызов на Енисее. Если бы Чжижчи шаньюй переселил бы свою ставку в Восточный Туркестан, то ему не зачем было переселяться в долине реки Талас, чтобы быть ближе к усуням.  Чжичжи шаньюй после покорения енисейских кыргызов добился контроля как  енисейских, так и тяньшаньских кыргызов, используя их силы для борьбы с усунями.

С Енисея Чжичжи шаньюй установил полный контроль над племенами Енисейско-Иртышского междуречья, Или – Таласского междуречье, Саяно-Алтая и Прибайкалья, где жили потомки племен северных хунну чугэ (чигили), пугэ (пугу), булак, бома – алаты и ряд других объединений.

Следовательно, в эпоху Модэ шаньюя кыргызы могли жить на среднем течении Енисея и Западной Монголии, а южные их группы йегу (хэгу) обитали в степных районах хребта Борохоро в Восточном Туркестане. Минусинская котловина могла служить в качестве основных земель кыргызов. Однако, кыргызские племена могли переселяться на восток до степей Западной Монголии, доходя вплотную до Прибайкалья, где они имели соседями племена северных хунну чугэ (чигилей), пугэ, азов, чиков, кючюков, дубо, табынов, булак, хуво (куулар) и другие. На западе, на Алтае кыргызы могли иметь соседями азгиши, ку-хэ (предков кумандинцев), а на юге они могли переселяться до районов Белых гор в Восточном Туркестане, где, как отмечала Г.Супруненко, жили йегу (хэгу/кыргызы).

Таким образом, мы можем констатировать, что в период нашествий хунну часть кыргызов ушла в Минусинскую котловину, а другая часть во главе с усунями мигрировала на Тянь-Шань. Очевидно, что китайцы южную ветвь кыргызов называли йегу или хэгу. Здесь же жили кыргызы хугу [531.]. 

Отсюда можно полагать, что хунну Чжичжи шаньюя могли иметь тесные этнополитические и этногенетические связи с енисейскими кыргызами (динлинами), а также с владениями Кангюй, Йегу (Кыргыз), Юэбань в Восточном Туркестане. Этнополитические, этногенетические и этнокультурные связи между племенами вышеотмеченных владений с хунну продолжались и после краха государства северных хунну под ударами сяньбийцев в 93 г. н.э., когда был убит последний отпрыск Модэ шаньюя Юйчугянь шаньюй. Воспользовавшись благоприятным случаем, предки юебаней, представлявшие усуно-юэчжей, оказавшиеся под влиянием Чжичжи шаньюя и его отпрысков, откололись от основной массы хунну, тем самым выразив открытое неповиновение новому аристократическому роду хуян. Это было выражено тем, что последние непоследовали за родом хуян в земли Кангюй, куда Чжижчи шаньюй увел все признавшие его власть племена хунну. Ставка шаньюя была перенесена из Бэй-Шаня в Тарбагатай.

Отколовшаяся усуно-юэчжийская группа хунну стала жить по северную сторону Кучи, образовав там свое собственное владение Юебань. Последние численностью до 200 000 душ занимали несколько тысяч ли пространства. Жители области Ляньчжоу продолжали называть владетеля, как и раньше, шаньюй – государь. Обычаи и язык этого народа были одинаковы с гаогюйскими, но более опрятны. По данным «Истории северных дворов», владение это лежало от Усунь на северо-запад от Дай на расстоянии в 10930 ли.

Н.А. Аристов располагал племена юебань в Эбинорской котловине в Восточной Джунгарии, т.е. в южных пределах страны енисейских кыргызов. Последние жили между Алтаем, Бардыком и Тянь-Шанем [41.– С. 84-87.].

Следовательно, дальшейшая судьба владений Йегу, Юебань, Кангюй проходила в тесных этнополитических, этногенетических и этнокультурных связях с северными хунну. В результате в конце V века н.э. и начале VI в. н.э. в Центральной Азии появились новые этнические образования – древние тюрки, тюргеши, енисейские кыргызы и другие. В генеалогическом предании древних тюрков – потомков хунну рассказывалось об активном участии и важной роли кыргызов и чуйских племен в этногенезе тюрков ашина. Кыргызы и чуйские племена упоминались в качестве потомков волчицы в генеалогии ашина тюрков. Владение кыргызов располагалось на Енисее, а чуйские племена жили на Алтае. [41.– С. 26.]

В предании говорится о конкретном месторасположении Кыргызского улуса. Он находился между реками Афу (Абакан) и Кянь (Енисей). Однако, в данном случае, речь идет об основных землях кыргызского улуса, где находилась их основная ставка – Ордо, которое признавалось и согласовано владыками Великого Тюркского каганата.

Кыргызы не раз подвергались вынужденному изменению своих основных земель господствующим племенем Центральной Азии. Впервые их вынудил изменить свое месторасположение Модэ шаньюй, который разделил их на восточных и западных. Восточные жили в Минусинской котловине и Западной Монголии, а западные – во главе с усунями – на Тянь-Шане и Восточном Туркестане. Чжижчи шаньюй расположился на их землях в Восточном Туркестане, а затем часть их переселил в долину реки Талас в середине I в. до н.э. В результате на Тянь-Шане появляется народ он ок будун. В эпоху жужаней кыргызы вновь перенесли свой центр на среднее течение Енисея и консолидировались между реками Афу и Гянь. В период господства Чеби хана кыргызы поддержали и выступали в качестве основных сил хана на Алтае. В эпоху Джунгарского ханства кыргызы были вынуждены сняться со своих исконных земель обитания в Минусинской котловине и переселиться на Иртыш.

Таким образом, древние исторические источники указывали на северное происхождение владения кыргызов, указывая его на севере в первом случае Чеши, а во-втором Карашара.

В эпоху Тан южные границы енисейских кыргызов «на юг простирались до гор Таньмань» [392.– С. 41], где «…проживало «три тукуесских аймака: дубо, эчжи и милигэ… Хагасы ловят их и употребляют в работу» [392.– С. 43]. По данным китайских хроник, население этой области «Таньмань» занималось земледелием. Китайцы отмечали: «пашут и сеют», «сеют просо, ячмень, пшеницу и гималайский ячмень. Муку мелют ручными мельницами: хлеб сеют в третьей, а убирают в девятой луне. Вино квасят из каши. Также они питались привозным рисом» [57.-С. 20] из Восточного Туркестана. В данном случае, видимо, речь идет о народе Кыргызского владения Ус [107.-С. 351], кууларов и древних дубо, состоящего из дубо, эчжи и милиге. В этом перечне эчжи (хэйчецы/гээчжи/«kanggas») являлись ветвью каньзюйцев, а дубо и милиге могли представлять отделившиеся от сяньбийцев группы племен лебеди и собаки Западной Монголии.

Возможно, связь предков енисейских кыргызов и кууларов со своими южными ветьвями сыграла определенную роль в формировании их хозяйственного типа, где скотоводство сочеталось с земледелием. Т.е. хозяйственный тип, сформированный предками енисейских кыргызов, указывает на то, что в этногенезе последних немаловажное место занимали племена с юга, которые имели опыт обработки земледельческих культур. Возможно, неслучайно проиграв сражение, юэчжи, а затем и победители усуни мигрировали на Тянь-Шань, ближе к богатым хлебом земледельческим оазисам Ферганской и Илийской долины, что может указывать на тесную связь южных и северных племен в древности.

Однако, следует отметить, что у кыргызов в название горных массивов Белые и Черные горы закладывалось стратегическое значение. Согласно источникам, в регионе, где жили усуни, Белые горы находились в Илийской долине в Восточном Тянь-Шане, а Черные горы – в долине реки Талас в Западном Тянь-Шане. В эпосе «Манас» ставка предводителя кыргызов находилась у подножия Кара Тоо (Черных Гор) в долине реки Талас.

Отметим, что енисейские кыргызы компактно проживали в районах Белых и Черных гор в Минусинской котловине. В китайских источниках сообщалось о том, что правитель кыргызов «Ажо имеет пребывание у Черных Гор».

На картах 1701 г. сибирского картографа С.У. Ремезова Кузнецкое Алатау обозначено как «Белые горы», где находился центр Алтырского княжества енисейских кыргызов. Владение алтырского княжества на севере доходило до Белого Июса, а на юге доходило до Западных Саян, на западе простиралось до отрогов Белых гор, верховьев Абакана и Томи. Здесь на Кузнецком Алатау (огибает Минусинский край с западной стороны) располагались священные горы Булан таг (родовая гора Лось) [366.– С. 277-292.]. Считалось, что в Булан таг уходят души умерших предков. Булан таг особо почитался хакасскими родами, охотящимися в районах этой горы. Особенно, сагайцами (сагайях).

Енисейские кыргызы также почитали горы Отукен, где в пещере обитал их общий предок. По легенде, кыргызы произошли от коровы (по другой версии олень или лось), родившей свое потомство в пещере Отукена. Отдельные ученые полагали, что генеалогические предания, связанные с коровой, ланью, оленем, указывают на генетическую связь енисейских кыргызов с аристократическим кланом древних тюрков ашидэ. В книге С.Ахсикенди «Маджму ат-Таварих» в числе аристократических родов кыргызов, наряду с тагай, адыгине, мункгуш, указывалось название племени кара багыш (черный, могучий лось). С.М. Абрамзон [6. – С. 57-58.], С.А. Аттокуров и другие писали об активной роли и значении кыргызских племен с тотемическими названиями бугу (олень), кара багыш (черный лось), кызыл багыш (красный лось), сары багыш, кок багыш, чон багыш, багыш, уч багыш, окум багыш в формировании кыргызского этноса [55.-С. 57-60; 116-121; 165-167 см.таблицы]. 

Выше мы писали об обнаруждении Г.Хабижановой в родоплеменной структуре кыргызского племени багыш рода узун-чекли [579.–С.164].  По информации О.Каратаева, племя багыш в своем родоплеменном составе имело род ачы [274.- C.27.], что как бы указывало на связь последних со средневековыми азами (азы). Средневековый этноним «аз» или «азы» можно отождествить с названием рода ачы кыргызского племени багыш и ача (ачы) жору (грифон) племени адыгине, а также именем одного из крупных племен кыргызов азык. Вполне можно утверждать, что время сложения вышеуказанных кыргызских племен уходит в глубокую древность, к енисейскому периоду истории народа и предки последних составляли этническое ядро кыргызского народа, как на Енисее в древности и средневековье, так и на Тянь-Шане.  

Следовательно, основываясь на вышеизложенном можно прийти к выводу, что в эпоху хунну кыргызы жили в Минусинской котловине и Западной Монголии, а одна из групп последних йегу (хэгу) кочевали в районах степей хребта Боро Хоро, видимо, входившего в одно этнокультурное пространство с племенами Саяно-Алтая. Кыргызы имели соседство и этнополитические связи с усунями, юэчжи, кангюйцами. 

Таким образом, из всего вышеизложенного можно заключить: во-первых, гипербореи сыграли важную роль в сложении древних кочевых обществ племен белеого лебдя и журавля-каркыры, усуней, саков, юэчжи Саяно-Алтая, Западной Монголии и Тянь-Шаня.   Во-вторых, еще в древние времена постушевские племена мигрировали с запада на восток и наоборот. В миграции кочевников большую роль играли три горные системы Саяно-Алтай, Тянь-Шань и Северный Кавказ. расположенные в Евразии. Горные системы использовались ни только для обеспечения безопасности мигрантам, но заниматься отгонным животноводством. В-третьих, кыргызы с тотемом царя-журавля могли представлять древних тагарцев, на землях которых появились динлины, синьли, саки, усуни (аскатаны, исседоны), дубо (табаиты), тибиаки (табыны), гэгуни (кыргызы), цзюеще, и другие.  В-четвертых, юэчжи с тотемом собака, представляли Пазырыкскую культуру на Алтае и Западной Монголии.    Позже собака как основной тотем обнаруживался у кючюков, кыргызов, кыпчаков, сяньбийцев, тюрков – шато, онгутов или нойгутов, найманов, дубо (тубо), туматов, хори, потомков Алангоа (желтый пес) и других племен. Однако, проблемы, касающиеся заимосвязей между ними    требуют дополнительных исследований.

Табылды Акеров, доцент, кандидат исторических наук

Источник: NazarNews.kg