Символизм (куда же без него) ситуации заключается в том, что социальный взрыв практически совпал с национальным юбилеем. За пару недель до январских протестов и низвержения памятника первому президенту республика отметила тридцатилетие (День независимости Казахстана – 16 декабря). «Кризис среднего возраста»?

Вернёмся к нашим вопросам. Диагностика ситуации («что это было?»), в случае с Казахстаном осложняется непрозрачностью системы. Большая часть граждан до сих пор, скорее гадает, чем наверняка знает, что творилось и кто «мутил» за кулисами событий в Алматы и в Нур-Султане/Астане.

Если представить Казахстан, как человеческий организм, то в январе 2022 года последний пережил острый приступ некой болезни. Лечение которой осложняется тем, что ключевой орган (мозг) скрывает и/или искажает информацию об истинных причинах недуга. Вместо того, чтобы мобилизовать иммунный потенциал организма (людей и институты) на борьбу с болезнью, два «полушария» кулуарно перераспределяют между собой ресурсы и полномочия. На выходе получается не адекватный диагноз, а бесполезная шпаргалка, в которой какой-то орган (лицо/группа лиц) «назначены» ответственными за сбой системы. Так что на первый вопрос честного ответа ждать, не приходится.

Последствия январских событий («что это будет?») – это уравнение с множеством неизвестных. Пока понятно следующее.

Во-первых, джин вырвался из бутылки, и вернуть его обратно вряд ли получится. Население впервые настолько массово проявило протестный потенциал, что даже добилось определённых уступок (отставка правительства, снижение и заморозка цен на оспариваемые продукты, формальное и/или фактическое отстранение от власти Елбасы, публичное признание президентом порочности некоторых ключевых схем, вроде «Самрук Казына»). При этом в обществе утвердилось ожидание (требование) дальнейших уступок (реформы системы управления, отстранение и привлечение к ответственности должностных лиц, обещанный роспуск парламента и пр.).

Во-вторых, получено наглядное подтверждение ненадёжности силовых структур, которая повлекла за собой вынужденное привлечение внешней помощи (ОДКБ). Власть разом лишилась десятилетиями насаждавшегося ореола несокрушимости. Зёрна сомнений посеяны внутри самих силовых структур (руководство и личный состав).

В-третьих, появилась россыпь идеологических вопросов, по которым властям Казахстана придётся занять те или иные позиции (историческая роль и наследие первого президента, оценка модели социально-экономического развития, ответственность силовых структур, квалификация действий мирных участников протестов, юридические основания ввода (и вывода) группировки ОДКБ и т.д.). Причём каждая из возможных позиций даст повод для критики со стороны какой-либо части общества (левые, правые, националисты и т.д.).

В-четвёртых, надо как-то стабилизировать ситуацию внутри политической и финансово-экономической элиты Казахстана. Которая слишком долго и настойчиво выстраивалась под ближнее и дальнее окружение Назарбаева. Слишком резкие и широкие действия по перераспределению рычагов управления, финансовых потоков и крупной собственности могут вновь накалить и без того непростую ситуацию. Тут вполне возможны и саботаж, и провокации, и массовые сливы компромата. Поэтому вариант усечённого политического компромисса (пусть даже временного) внутри казахстанской элиты весьма вероятен.

В-пятых, никто не освобождает Токаева от обязательств (и политических, и финансово-экономических) республики перед партнёрами. Мировые и региональные державы не для того «инвестировали» в Казахстан, чтобы оставить свои доли в «акционерном обществе», без защиты.

Мы нарочно обошли стороной конспирологические теории, которых вокруг этих событий расплодилась уйма. Вместо того, чтобы оценивать догадки и предположения, есть смысл обсуждать те бесспорные факторы, от влияния которых «коллективному Токаеву» никуда не деться. Сумеет ли он, одновременно, и пройти по тонкому льду во внешней политике, и погасить драйв разгорячённых масс внутри страны, вопрос открытый. Политическая элита и политическая система долгие десятилетия действовали в кулуарном режиме. Возможно, поэтому их руководство выглядело так беспомощно и потеряно, когда события начинали ускоряться. А от них сейчас требуется именно умение работать на опережение. Чтобы не отставать от событий и не успокаивать собственный народ при помощи чужих солдат.

Один из уроков январских событий в том, что элита Казахстана уступает её населению в динамике. И это при том, что народ не имеет опыта массовых протестов, отработанных схем и готовых лидеров. Сравните с Кыргызстаном, где штурм Белого дома завершали за несколько часов. Неготовность обоих (!) президентов Казахстана к обострению ситуации («напали 20 тысяч террористов», «атаке подверглись морги»; «я на пенсии») смотрелась настолько вопиющее, что просто удивительно, как они правили этой страной целых 30 лет…

Нурдин Дуйшенбеков

Источник: NazarNews.kg