— Энергетическая дипломатия является одной из основных целей вашего визита. Накануне, в частности, стало известно об атаке Украины на инфраструктуру "Турецкого потока", по которому газ поступает в том числе в европейские страны. Можно ли считать это актом энергетического терроризма?

— Это только часть проблемы, сама проблема намного сложнее. Мы воспринимаем эту энергетическую проблему как политическое давление. И не столь существенно то, откуда и каким образом попадает газ к нам, но важно, каким образом мы хотим это решить. Зеленский научился играть в политический театр, и он злоупотребляет вопросом поставок газа. Это наносит ущерб всему Евросоюзу. Но в конечном итоге на этом зарабатывают западные страны Европы, потому что восточные страны Евросоюза теряют конкурентоспособность. Нам приходится выделять субсидии, чтобы снизить цену на энергию, и мы полностью теряем конкурентоспособность, это происходит и во всем Евросоюзе в целом.

— Какие пути Словакия видит для преодоления текущего энергетического кризиса, вызванного прекращением транзита газа через Украину?

— Я не министр экономики, а председатель политической партии и в настоящее время — заместитель председателя парламента, так что я рассматриваю этот вопрос с политической точки зрения. Меня обижает, когда западные страны, например Франция, говорят, что они способны поставлять нам атомное топливо, а это топливо на самом деле происходит из России. Меня обижает, когда кто-то говорит, что "мы больше не покупаем российский газ", при том что состав [закупаемого ими] газа — российский. Это касается и газа, и нефти. Любой человек, который представляет себе технологический процесс, понимает, что нельзя просто так заменить одно топливо другим и перестать использовать то, которое использовалось раньше на атомной электростанции. Я воспринимаю это как лицемерие и неискренность Запада, потому что они хотят сохранить свой уровень социального обеспечения. И такие политики, как Макрон или Зеленский, не служат своим государствам. Макрон делает громкие заявления, но я вижу, что в России осталось много французских компаний. Нам говорят, что все немецкие и французские компании покинули Россию, но это не так.