Кыргызы и консолидация кыргызских племен на Тянь-Шане в XIV -XVIвв

Аристократический клан как над общественный социум

В номадических обществах кочевники зависели от клановой системы, которая регулировала отношения между различными племенами, родами и социальными группами. В кочевых обществах клан выступал как один из главных субъектов политики. Каждый род, племя, народ управлялся господствующим кланом, который представлял аристократический род. В кочевых обществах аристократический род, который имел ведущее положение в племенном сообществе или союзе, играл весьма важную роль в консолидации этноса. Племя или племенной союз уполномачивал его решать все вопросы – политические, экономические, социальные, религиозные, этнические и другие.

В кочевых обществах Центральной Азии представители господствующего рода формировали элитарный клан, монополизировавший всю власть в государстве. В политической системе и иерархии номадического общества вождь, представитель элитарного рода с наследственной властью превращался в надобщественный субъект. Вождь был признан земным божеством, правившим и вершившим суд на земле от имени Небесного божества. За ним шли господствующие слои общества, состоящие из различных второстепенных кланов, борющихся за власть. Элитарный род вместе с наиболее крупными племенами составляли правящую группу-корпорацию.

Клан, как понятие, вошел в общественную жизнь еще в эпоху первобытного общинного строя. Термин «клан» происходил от галльского слова «cland» или «clann». Клан у кельтских народов – шотландцев, ирландцев, означал семя, род, а в более общем смысле – отпрыск, потомство [617. -С.238.]. Клан представлял родовую социальную группу людей, в основе отношений которого лежал родовой строй в Ирландии и южной Шотландии. Отсюда слово «клан» перешло в английский язык, а позже оно стало широко использоваться для обозначения племенной или родовой группы.

Клан, прежде всего, означал род или родственную группу людей, связанную кровнородственными узами, происходивших от одного древнего родоначальника [317. –С. 36-45.]. Однако, под понятие клана подпадал довольно широкий круг людей. В первую очередь сюда относились люди, связанные между собой кровным родством по мужской линии, включая сюда всех незаконнорожденных детей, признанных их отцами, членов племени по усыновлению или сыновей от женщины из этого же племени и чужеземца, потомков, людей, оказавших какую-нибудь услугу этой общине. А также потомков лиц второго класса, или разношерстной группы людей, т.е. рабов, иностранцев, преступников и т.д. Однако, по мере разрастания социума, внутри клана появлялись общины.

Предводитель рода был обязан защищать интересы клана и его членов. Одним из главных вопросов был раздел собственности между общинами, распределение земли, пастбища. В большинстве случаев прибегали к равному дележу между членами сообщества. Например, пахотные земли подлежали перераспределению каждый год, чтобы каждый член семьи имел возможность получить в обработку лучший участок земли, которой всегда не хватало.

В результате продолжения процесса разделения труда получило развитие скотоводство и земледелие. Происходила дифференциация общества, появились богатые и бедные, рабовладельцы и рабы, землевладельцы и крестьяне.

Появление государства и развитие частной собственности обеспечило эволюцию понятия клана и клановой структуры. Клан превзошел примитивное понятие и стал восприниматься как элитарная, подчиненная политической системе. Люди вступали в более усложненные отношения, взаимодействовали с политическими институтами, государством. Появились роды, племена, народы и различные сообщества в лице племенных союзов, конфедераций и т.д.

В Центральной Азии племена и племенные союзы создавались по политическим мотивам и на основе военной демократии. Вожди с предводителем конфедерации заключали паритетные договора о создании союза племен и скрепляли данный акт собственной клятвой в верности. Однако, каждое племя, вошедшее в племенной союз, делегировало определенную часть своих прав и полномочий вождю или представителю элитарного рода, который стоял над обществом. Вождь или каган обладал неограниченной властью [191. - C. 173-178.]. Таким образом, племена, вошедшие в племенной союз, автоматически теряли часть своих прав и свою независимость. Они подчинялись непосредственно вождю, с которым связывали свою судьбу.

В кочевых обществах процесс формирования племенных союзов имел свои особенности. Во-первых, они строились на основе военной демократии и общины имели военизированный образ жизни и характер. На ее основе строилась общественная структура племенного союза, вырабатывались принципы, нормы и мораль.

Союзы племен кочевников, государства и империи основывались на основном способе производства номадов – скотоводстве, требовавшем обширного степного пространства. Однако, его необходимо было завоевать, а потом еще и защищать. В связи с чем, войны становились источником богатства. Именно эти обстоятельства требовали военизировать общественную структуру кочевников. С начала вожди имели небольшую дружину, которая следила за общественным порядком. Но, с появлением племенных союзов, это стало представлять более сложную военизированную конструкцию и систему.

В племенных союзах каждый достигший зрелого возраста номад считался воином – одной стрелой. Каждый воин числился в десятке, а десяток – в сотне, сотня – в тысяче, а тысяча – в тюмени. Джувейни писал, что «не было человека, который был бы вне сотни, тысячи или тьмы, которой он был приписан, или бы искал где-либо убежища» [193. – С. 185.]. По мнению С.Г. Кляшторного, «стрела» была формой военно-административной, а не родоплеменной организации [295. - C. 326, 133; 332, 435.]. «Стрела» могла состоять из нескольких средних и малых племен, принявших общее имя. Каждая «стрела» должна была способна выставить один тумен войска и иметь свой стяг. Т.е. тысячное войско с «великим предводителем» – шадом.

С другой стороны, десятичная система служила средством для сохранения стабильности и играла важную роль в консолидации кочевников улуса. С ее помощью можно было расколоть, дробить крупные племена на мелкие объединения, разрушать родоплеменные связи путем подчинения племен и родов административному делению.

Наследственная власть вождя или кагана, его право на господство над племенами обеспечивались и защищались генеалогией элитарного рода, где приводились безупречные доказательства о благородном происхождении клана. В генеалогии рассказывалось о божественном происхождении, харизме и могуществе вождя, общая связь с племенами и конфедерацией. Поэтому всегда, когда создавался новый союз племен, слогалась новая генеалогия, где на основе тенгрианской идеологии узаконивалось сверхъестественное происхождение власти аристократического рода.

В генеалогических преданиях вождь племени или каган характеризовался как личность, рожденная от Небесного божества, и он являлся земным божеством, исполняющим его волю на земле [191. - С. 173-178.]. Поэтому во многих легендах и преданиях будущие вожди и каганы рождались с помощью небесной силы, путем обращения к небу. И они описывались как личности с высокой харизмой, которые были рождены для свершения великих дел на земле, что непосредственно говорило о харизме будущего вождя, вызывая интерес у народа к его персоне.

По идеологическим представлениям кочевников царская власть посылалась солнечным божеством. Идеологические аспекты жизни кочевника строились и строго подчинялись принципам тенгрианства. Например, хуннские вожди, когда обращались к императору Китая, всегда выражали свое мнение и выступали в утвердительной форме, тем самым, придавая своим действиям государственную основу и подчеркивая сакральность своей власти, полученной от Неба. Они писали: «Рожденный Небом и Землей, поставленный Солнцем и Луной, Великий хуский (хуннский – Т.А.) шаньюй почтительно вопрошает Китайского Хуан-ди о здравии [112. – С. 122; 15.-С. 230.].

По преданию, легендарный Ань-Лушань родился путем обращения к небесному божеству. Впоследствии восстание под его руководством едва не привело к гибели Танской империи в середине 50-х годов VIII века. По китайским источникам, Ань-Лушань родился, якобы, по просьбе матери-шаманки, обратившейся к «богу войны». При его рождении луч света осветил юрту, а «дикие звери закричали» [462. - C. 122.]. Согласно генеалогии, род Чингиз хана разошелся от трех сыновей Алангова и назывался нуринь, что значило «чистое семя», поскольку считалось, что дети Алангова родились от света. Сюжет рождения ребенка путем обращения к божеству, небесным силам занимает центральное место в эпосе «Манас». Благодаря обращению к небу, жена Джакыпа Чыйырды родила ребенка, которого нарекли таинственным именем Манас. Новорожденный описывался в традициях тенгрианства.

Из серебра и злата

Создан подобно сплаву,

Тверди земной и небу

Подобно создан на славу,

Цвету луны и солнца

Подобно создан по праву [378. - C. 19.].

Наследственность власти и государственная должность вождя или кагана повышала его социальное положение в обществе, а получение ее от небесного божества Тенгри обеспечивало ему статус неприкосновенности.

В номадических обществах вождь племени или каган с наследственной властью, получивший ее от Неба-Тенгри [191. - C. 69-80.], играл важную роль в процессе консолидации этноса. Каган, получивший власть от рук Тенира, выступал посредником между небом и простыми кочевниками, представлял наследственную власть на земле. Вся власть в государстве сосредотачивалась в руках господствующего клана. К наследственной власти кагана была прикреплена судьба всего государства и общества в целом, что было чревато последствиями. С падением власти кагана ликвидировалось государство, происходил раскол общества, что порой приводило к исчезновению целого этноса.

В понимании кочевников небо воспринималось в двух ипостасях – небо в материальном смысле как видимую небесную твердь и небо как божество. Каганы и их династия считались рожденными Небом – божеством. Небо дарило им их главные качества – бильге (мудрость) и алп (храбрость), защищало их, обеспечивало им процветание, если они следовали его воле, и карало их, если нарушали эту волю. В понимании простых кочевников вожди племен или каганы воспринимались как личности, обладающие «небесной харизмой», называвшейся кутом, с особой силой и качествами, дарованными Небом [348. - C. 96-97.]. Поэтому хуннский владыка наравне с титулом «шаньюй» назывался «тенир кут». Отдельные вожди племен в средние века к своим именам прибавляли приставку «иди кут» или «кутлуг» и т.д. Правитель басмылов назывался «идикут» [391. - C. 174.]. Благодаря своему статусу неприкосновенности вождь племени и каган порой сосредотачивали всю власть в своих руках. Они являлись не только главой племени, но и представляли судебную власть, выполняли функции главного жреца [462. - C. 120, 122-123.].

От личности кагана зависило все, и прежде всего, будущее аристократического рода (клана) и всего племенного союза. Как правило, племена объединялись вокруг сильной личности. По генеалогической линии власть наследовалась от отца к сыну по прямой линии. Однако, не всегда придерживались этого правила. Оно нарушалось в основном в двух случаях, если наследник не достиг зрелого восраста, а также для того, чтобы дать возможность на властвование представителям клана по боковой линии. Однако, эти приемы преследовали одну цель – удовлетворить потребность кочевого общества, постоянно нуждавшегося в сильной личности, который мог выступать гарантом стабильного развития общества. Предводитель был обязан защищать интересы народа, при необходимости вести племена на войну, захватывать чужую территорию, расширять пастбища и т.д. Вождь должен был отвечать одному из главных требований и условий создания союза племен – защита от внешних угроз и обогащение путем войн.

Клановая система четко регулировала отношения между родами, племенами и объединениями. Она довольно четко выделяла клан в своей социальной группе. Безупречная генеалогия клана с божественным происхождением господствующего рода обособляла его от всех других родственных социальных групп, соплеменников, составляющих один этнос. Клан, кроме этого обособляли его статус, имя, религия, сакральные предметы, символизирующие власть и многие другие факторы. Все это позволяло клану выделиться от основной части общества и выдавать себя в качестве надобщественного явления, социальную группу. А каган как часть этого социума приравнивался к богу, представляя волю и власть божью на земле. Название аристократического рода для всех племен союза имело собирательный характер. Его имя имело сакральное значение для социальной группы, закрепленное в генеалогическом предании.

Немаловажно отметить, что при клановой системе отношения между племенами регулировались с помощью значимых для народа тотемических названий или различных сакральных предметов, которые символизировали власть, знак первенства (лидерства) и т.п. Тотемический, анимический характер имени рода или племени повышало его сакральное значение.

В понимании кочевников государство и власть имели свои символы и атрибуты, представлявшие титулы, разные предметы быта, соответствующие образу жизни племен и народов конфедерации. Связь вождя с божественной силой или внешними источниками (сакральным предметом) утверждала полную монополию аристократического клана на власть и лишала другие роды и племена претендовать на нее. Согласно преданию, зафиксированному в китайских источниках, новорожденному сыну усуньского вождя гуньмо (титул) покровительствовали тотемные божества – волчица и красный ворон, который был представлен здесь воплощением Солнца-бога [229. – С. 24-26; 81-82.]. Сакрализация власти молодого «гуньмо» (титул вождя), утвержденная генеалогическим преданием, признавалась всеми соплеменниками и как бы официально закрепляла за правящим родом государственную власть.

Согласно скифской легенде, в данном обществе символами власти считались «стрела», «секира» и «плуг». У хунну, огузов, он ок будунов символом власти являлась «стрела». По одной из версий легенды родоначальник кыргызов женился на ханской дочери, оказавшейся по воле судьбы за рекой Чу. У них родился сын Кыргызбай. Братья его укоряли за то, что он был неизвестного происхождения. Но, Кыргызбаю удалось овладеть колотушкой для кумыса – бышкек (матриональная основа) и уздой (патриональная основа), которые с древних времен у кыргызов признавались как символы первенства. Данный случай помог Кыргызбаю стать общепризнанной личностью в роду. «У Кыргыз-бая было два внука: Абл и Ковл», которые и дали начало родам кара-киргизов» [467. - С. 155, 156.].

В связи с этим можно полагать, что название столицы Кыргызстана – Бишкек имеет столь же сакральное значение, происхождение которого, согласно преданию, связывалось с батыром по имени Бишкек и предметом быта «бышкек». По легенде, кыргызский Бишкек баатыр прославился тем, что защищал земли предков от иноземных захватчиков с помощью сакрального бышкека (знак первенства), прогнал всех врагов из кыргызской земли. Когда шел в битву, всегда брал с собой сакральный предмет – бышкек. В предании также говорилось об аргымаке (несомненно, с сакральной уздой) Бишкека, который помогал ему сразить врагов и выдворять из кыргызской земли. По повериям кочевников, лошадь (боевой конь) представляла сакральное животное и олицетворяла образ небесного божества – солнца.

Вышеописанные приемы применялись также в вопросе выяснения лидерства постоянно конкурирующими между собой кыргызскими племенами с тотемическими названиями бугу (олень) и сары багыш (желтый лось).

Согласно генеалогии, племена бугу и сары багыш вели свое происхождение от легендарного родоначальника кыргызов – Тагай бия, что говорит о существовании конкурентной борьбы между вышеназванными родами.

Предки бугу-пугу считались древним и аристократическим родом еще с эпохи хунну. По данным источников, из пугу выходили шаньюи. Позже пугу вошли в состав Великого Тюркского каганата, а затем сеяньто. Затем они в составе чигилей мигрировали на Тянь-Шань. В VIII-Х веках чигили и бугу находились в составе Карлукского каганата, а после – Караханидского государства.

Следовательно, из вышеизложенного можно полагать, что одной из главных причин принятия тотема лося кыргызскими племенами являлась сильная конкурентная борьба между племенами с тотемом лося – багыш и оленя – бугу. Племена с тотемом лося, во-первых, пытались выглядеть значительнее, влиятельнее, чем род с тотемом оленя, во-вторых, пытались подчеркнуть родственность двух объединений.

С древних времен в Центральной Азии наиболее известными были кланы с тотемическими названиями журавля (каркыра) кыргызов, лебедя (куу) кыпчаков, волка (борю) усуно-азов, собаки (кючюк) юэчжи-массагетов, которым не раз удавалось формировать новые племенные союзы, возрождать национальные государства. Последние активно участвовали в этногенезе многих народов не только Центральной Азии, но и Евразии в целом.

По данным источников, правящий клан представлял Большой Дом, вокруг которого объединялись все властные племена в статусе служилых родов. Поэтому правящие дома назывались «Дом Хань», «Дом Идань», а прявящий клан енисейских кыргызов называли «Дом хягяс». Однако, правящий клан обособлял себя от основной массы, представляя себя над общественным социумом, получивший свою власть от сверхъестественной силы.

Поэтому китайцы отделяли правящий клан от основной массы народа, называя его «хягяс есть не большой род» [369. – С. 45]. Хотя, конечно, по сведениям Гардизи, этот не «большой род» состоял из шести багов (объединений). Бага – сокола, коровы, ветра, ежа, сороки, красивого дерева [77. - С. 46, 47, 48], что тоже ставит эту информацию под сомнение. Так как вышеуказанные кыргызские племена являлись носителями этнонима «кыргыз». Т.е. енисейские кыргызы состояли из шести крупных племен.

В кочевых обществах происхождение аристократического клана связывалось с Небом-Тениром. Тем самым аристократический клан имел статус неприкосновеннности от Тенира. Господствующий клан получал свою власть от Небесного бога Тенира и воспринимался надобщественным социальным феноменом в статусе полубога. Вождь, каган представлял волю бога на земле. Он выступал и действовал от имени Тенира. И именно в этом заключалась сакральность его власти, которая по этой же причине была наследственной. Сакральность и наследственность власти гарантировала аристократическому клану править долго, а обществу – мир, покой и долголетнее существование под его единоначалием.

В кочевых обществах народ делился на две категории: на аристократический род, представлявший надобщественный социум, который наделен властью сверхъестественной силой, и на слуг, который был представлен всеми родами и племенами, составлявшими собственно народ кагана, а также всеми его вассалами.

Например, общество енисейских кыргызов делилось на аристократический клан кыргызов и их слуг кыштымов (вассальных владений), а монголов – на господствующий род борджигинов и на их слуг дарлекин-монголов. Сюда входили кияты и все другие племена, которые вели свое происхождение от троих европеоидных сыновей Алангоа. Тем самым, представители аристократического рода пытались обособиться от основной массы собственного народа, как бы приравнивая их социальное положение со статусом всех своих вассалов. В то же время каганы считали все народы-вассалы собственным единым народом. Например, тюркские каганы из рода ашина отмечали все покоренные племена общим именем «тюрк будунум». То же самое говорил Манас о своем народе в эпосе «Манас»: «Кулаалы таптап, куш кылдым, курама жыйып, журт кылдым»!

В данном случае мы видим единство аристократического клана и народа. И это единство обеспечивалось проведением переформатизации общественной структуры кочевого общества. Каждый раз, когда менялась и приходила новая династия к власти, каган проводил переформатизацию общественной структуры общества и племен, в результате которой на основе вновь созданной двухкрылой (трехкрылой) политической системы управления выстраивались взаимоотношения между аристократическим родом и союзными племенами и вассальными владениями. Имя аристократического клана выполняло роль политонима и имело собирательный характер для всех подвластных племен и народов. Все покоренные племена объединялись под именем и флагом господствующего клана, и это постепенно приводило к ассимиляции покоренных племен.

Отметим, что аристократический клан обладал свидетельством и иммунитетом неприкосновенности от бога, что обеспечивало ему наивысшую выживаемость. Он мог возрождаться по имени тотема или этнического имени или совершенно новым именем и далеко от своего первоначального места обитания. Представитель клана с голубой кровью мог править не только у себя на родине, но и в совершенно чужой для него стране. Например, беглый кара китайский гурхан Елюй Даши был приглашен на трон хана Караханидского каганата, а Султан Бабур – короля Афганистана. Мунке Темир (Угэчи Кашка) – правитель енисейских кыргызов – путем государственного переворота пришел к власти в ойратской конфедерации дорбон ойрат (четыре ойрата) [88. – С. 20-21].

Анализ миграционных и этнических процессов показывает, что племена с тотемом волка сплачивались в области Волги рядом с землями Хазарского каганата, где правили тюрки ашина. Например, в VIII-Х вв. азгиши, мигрировавшие на запад, сначала пришли на Тянь-Шань, а оттуда перебрались в область Хорезма и Волги. В Приаралье азы сыграли важную роль в формировании черных клобуков. Позже азы во главе черных клобуков через Северный Кавказ попали в Причерноморье, Крым, на Кубань и далее в степи древних славян, где сыграли важную роль в этногенезе карачаевцев, черкесов, косагов, крымских татар, кумыков, ногайцев и славянских племен. Другая часть азов, вместе с кок тюрками, уч карлуками, кыргызами, канглы перебрались в земли нынешнего Башкортостана. Согласно легенде, волк-вожак привел башкирские племена усерганов, тангауров, бурджанов из районов Сырь-Дарьи и города Бухара на Волгу. Здесь последние сформировали башкирский этнос, имя (баш – голова и гер – волк) которого соответствовало названию тотема – волка. Аристократический клан баяутов с районов Андогана в степях Западной Монголии, мигрируя в горную местность Юйлиболи, образовал новую династию ильбури, подчинив своей власти кимаков, кыпчаков, азов и кыргызов Волжско-Уральского региона и Прииртышья. С образованием государства в Хайду в 1269 году, после ликвидации улуса Хорчи одна из групп племен союза аз-ширинов тоже мигрировала в Волжско-Уральский регион в земли Ак Орды, где, поддержав Токтамыш хана, аристократическая верхушка аз-ширинов добилась ханского признания и должности улус беги Золотой Орды. Азы и аз-ширины сыграли важную роль в формировании ногайского и других этносов Северного Кавказа. В составе ногайцев встречались осколки азов с названиями ас, ак-ас, кара-ас, дер-гуллу-ас, чомишлу-ас, дорт-улу-ас, тарту-уллу-ас, куулар-ас, култас/култы-ас, доьрткил-ас (тамга четырехугольник), коьтликли-ас и т.д.

После развала Ойратской конфедерации в 1468 году потомки кок тюрков – омонголившиеся чиносцы, представлявшие потомков кок тюрков, пришли в район Волги, расположившись в соседстве с башкирами. Здесь последние сформировали современный калмыкский этнос. Чиносцы происходили от вождя Гэнду Чоно, жившем в период Чингиз хана. От него происходили роды Ики-Шоно, Борсой-Шоно, Буга-Шоно, Шубтхэй-Шоно, Оторшо-Шоно, Бага-Шоно и т.д. В Калмыкии встречались роды: Ики-Чонос, Бага-Чонос, Шарнут-Чонос, Гэнду-Чоно. Т.е. в этой группе находились прямые потомки основателя аристократического клана Гэнду Чоно. В том же 1468 году внук Мунке Темура Абабарци-чинсанг, отделившись от ойратов, со своим туменом кыргызов мигрировал в Восточный Туркестан, где последние слились со своими тяньшаньскими соплеменниками.

Азы также сыграли важную роль в этногенезе кыргызов. Как уже было сказано выше, в Х веке азы разделились на две группы: на приаральских и семиреченских. Первые составили ядро народа кара калпаков в Приаралье, а вторые – ак калпак кыргызов в Семиречье. В IX-X вв. их ряды пополнились новой волной азов и кыргызов с Саяно-Алтая. В XI веке на Тянь-Шань пришли племена аз-шарийа, которые привели кыпчакские и кыргызские группы племен в Семиречье. С образованием государства Хайду часть союза племен аз-ширинов – аз-ширины, бахрины, кыпчаки, аргыны, а также черики, кыргызы мигрировали в Семиречье. Здесь последние сформировали улус Анга Торе, Салучи Булгачи, Бахрин, Азык (улус Адрахманбека), Кыргыз и другие.

Родословная кыргызов, приведенная в книге С.Ахсикенди «Маджуму-ат-Таварих», полностью подтверждает азийское происхождение аристократического клана тяньшаньских кыргызов. Кыргызы происходиди от общего предка Отуз огула и его четырех сыновей – Адины (адыгине/азыгине), Тагай бахадура, Кара багыша (могучий лось) и Мунгккуша [50. - C. 67.]. Представленные здесь имена легко связать с азами и Западной Монголией. Адыгине мы уже этимологизировали как азыгине. В составе кыргызов имеется крупное племя под названием азык, который можно сопоставить с именем тысячника Ашыктар (азыктар), служившего Хорчи. Тагай можно связать с именем тысячника Тахай, служившего князю Хорчи. Мунккуш связывает последних с Кыргызским владением Ус в Западной Монголии, где в составе современных тувинцев встречаются племена под названиями кара монгуш и монгуш. Под Кара багышем мы видим тотем аристократического клана азов в монгольский период.

В этническом составе кыргызов встречалось достаточно много племен с названием «лось». Видимо, все они могли быть выходцами из районов священной родовой горы Булан таг на Кузнецком Алатау (огибает Минусинский край с западной стороны) [366.– С. 277-292.], расположенной на землях енисейских кыргызов. Например, багыш, кара багыш («кара» – «могущественный»), сары багыш («сары» – «желтый»»), кызыл-багыш (красныыый), чон багыш («чон» – «большой»), окум багыш («окум» – «приказ»), бостон багыш, уч-багыш и т.д.

По рассказам кыргызских родословов, от Тагай бия произошли сары багыши, а от его сына Кара Чора разошлось племя Багыш. В его структуре обнаружились этнонимы «ач» и «чикли», названия которых сами за себя говорят о связи носителей тотема лося с древними азами и чиками Западной Монголии. Названия племен сары багыш и кызыл багыш можно сопоставить с названием племени современных хакасов кызыл, в родоплеменной структуре которого встречались роды большой ачын (ач, аз) и малый ачын (ач, аз). Племя чон багыш считалось одним из крупных племен левого крыла. В его составе есть род асыгалы (азыки, исповедующие ислам), что сближает последних с азами или азыками. Племя чон багыш сохранило наиболее близкую версию генеалогического предания, записанного Гардизи о предводителе алтайских кыргызов Емке, который якобы в младенчестве вскормлен молоком собаки. Данный факт тоже служит подтверждением того, что аристократический клан алтайских кыргызов с тотемом собаки был сменен новым кланом лося, о чем мы говорили выше. Все это говорит, прежде всего, о том, что азы как аристократический клан кыргызов был больше известен под тотемическим названием лося.

Отсюда можно сделать вывод о том, что, во-первых, кыргызские племена с тотемом лося представляли азов, которые мигрировали в Семиречье из Саяно-Алтая и Западной Монголии. Во-вторых, в период консолидиции народа родоначальник кыргызов Тагай бий провел новую форматизацию племен и усилил роль и влияние племен под названием багыш, повысив их значение до статуса рода-лидера.

Следовательно, Г.Ф. Миллер справедливо писал, что после событий 1703 года насильно переселенные джунгарами енисейские кыргызы в Прииртышье мигрировали на Тянь-Шань [398. – С. 314].. По подсчетам ученых, переселенные в Прииртышье кыргызы составляли около 25 тысяч. Однако, енисейские кыргызы еще в средние века достигали до 50 тысяч душ. Следовательно, енисейские кыргызы покидали свои места на Енисее еще задолго до событий 1903 года – во время столетней войны. Кыргызы уходили мелкими группами. В книге Ибн Вали сообщалось о том, что одна из групп кыргызов до своего переселения в район Гисара жила в области Кара Корум и Керулен и проводила жизнь в неверии [395.-С. 34]. Ибн Вали пишет: «Эти кыргызы, численностью 12000 семейств, в раждабе 1045 (11.XII.1635 – 9.I.1636 г.) прибыли через Каратегин в Хисар; во главе их было 12 предводителей (очевидно по одному на 1000 семейств), которые в следующем месяце шабане (c 10.1 по 7.11) были приняты узбекским ханом в Балхе» [395.-C.30.]. Тем самым, Ибн Вали подтверждал миграцию отдельных групп кыргызов из Саяно-Алтая и Западной Монголии на Тянь-Шань и во второй половине XVI-XVII вв. Вышеприведенные сведения Ибн Вали согласуются с родословными данными кыргызов, где рассказывается об Ештек бие, внуке Тагай бия, который привел свой народ из Алтая в район Кашгара, а затем он отступает в Гиссар. Здесь он, собрав новое войско, выдворил джунгаров из Кыргызской земли. Согласно родословной, от Ештека происходили роды солто, нойгут и жедигер (огузское племя ядгер).

Однако, на новом месте обитания Ештек бий и его соплеменники, в целях безопасности и чтобы не быть истребленными, сложили с себя старое название кыргыз и приняли новое – солто, которое было именем самого младшего сына правителя кыргызов – Ештек бия. Т.е. аристократический клан в целях безопасности скрыл свое истинное имя «кыргыз», изменив его на имя прямого потомка Ештек бия. Тем самым, сохранив за собой аристократическое происхождение. В связи с чем, Ештек бий и его потомки заняли достойное место в родословной тяньшаньских кыргызов. В общекыргызской родословной Ештек бий признан внуком легендарного Тагай бия.

Следовательно, на аристократический клан накладывалось больше ответственности, с ним связывалось развитие и рассвет государства и народа. История отдельных народов показывает, что без аристократической верхушки народ самостоятельно не может консолидироваться, продвигаться впередь, быть услышанным, достойно противостоять вывовам времени и различным перепетиям судьбы, что доказывается историей отдельных древних этносов, существующих без национальной государственности.

После событий 1703 года Джунгарскому ханству, с молчаливого согласия Российской империи, удалось уничтожить аристократическую верхушку кыргызов и их государственность. Земли Кыргызского владения вошли в состав Российской империи. Однако, народ Кыргызского владения продолжал называться кыргызами.

В русских источниках минусинские татары назывались кангорайцами или хоорай хырхызами. Однако, народ существовал без централизующего социума – аристократической верхушки и политической системы. Аристократический клан кыргызов, лишенный всякой сакральности своей власти и политической системы после событий 1703 г., полностью потерял свое влияние на подвластные племена на среднем течении Енисея. Его социальный статус был приравнен к статусу всех других второстепенных кыргызских племен Минусинской котловины. В составе Российской империи хоорай хырхызы не смогли сложить новую аристократическую верхушку, которая могла бы заменить старый аристократический клан кыргызов. В связи с чем, после Октябрьской социалистической революции 1917 года, в период национально-государственного размежевания, в 20-е годы ХХ века минусинцы не смогли провозгласить свою национальную государственность своим историческим именем Кыргыз.

Прислушавшись к мнениям ученых, хоорайская интеллигенция провозгласила Хакасскую автономную область. Тем самым, положив начало открытым дискуссиям и научным спорам среди ученой общественности. Уже давно считается выясненным, что средневековый этнотопоним «хягас» является китайским названием Кыргызского владения на среднем течении Енисея.

Отметим, что общественная структура большинства древних государств Центральной Азии имела несложную политическую систему. Однако, несмотря на свою молодость, империя Хунну, образованная Модэ шаньюем, имела сравнительно усовершенствованную политическую систему, что стало главной причиной заимствований их политической системы более поздними государственными образованиями.

В империи Хунну верховный правитель носил титул шаньюй. Он также носил высокий титул «Тенир кут», подтверждающий получение им своей власти от Неба. Хунну имели четыре аристократических рода – род Хуянь, род Бу (Сюйбу), род Лань, род Цяо (Цюлинь), из которых наиболее знатен был род Хуянь. Из рода Хуянь выходят левый и правый жичжу – поколения, являющиеся главными помощниками шаньюя. Из рода Бу выходят левый и правый цзюйцюй, из рода Лань – левый и правый данху, из рода Цяо – левый и правый духоу [541. - С. 152-153.] Шаньюй только из этих родов брал себе жен.

Хунну насчитывали всего 24 племен. Правители-шаньюи происходили из племени чугэ. Общество хунну делилось на правое и левое крыло по 12 племен в каждом. Ими управляли верховные князья, происходившие из аристократического клана шаньюя и занимавшие свои должности по старшинству в роде. Право наследования принадлежало исключительно князьям левого крыла. Шаньюй имел право наказать любого князя, лишить его должности за ослушание или невыполнение приказа. Князья каждый месяц должны были являться к ставке кагана. Отказ от этих правил и традиций мог рассматриваться как попытка организации мятежа. Таким образом, вождь в обществе хунну проявлял отцовскую заботу всем членам своего клана, включая братьев отца вождя и других близких родственников, которые, в свою очередь, являлись главной его опорой.

Печенеги состояли из восьми племен, три из которых считались благородного происхождения. У печенегов правители не имели права передавать свою власть детям или братьям. После смерти правителя власть переходила к двоюродным братьям или сыновьям двоюродных братьев «… чтобы достоинство не оставалось постоянно в одной ветви рода, но чтобы честь наследовали и получали также и родичи по боковой линии».

Власть в государстве усуней принадлежала куньбагу, с правом престолонаследования. Высший титул в государстве усуней назывался «куньбаг». Связь вождя усуней с небесным божеством весьма красноречиво описывалась в генеалогии правящей династии этого народа. В источнике отмечается, что хуннский шаньюй, в попытке волчицы и вороны спасти изувеченного младенца-принца усуней, увидев вмешательство сверхъестественной силы, взял его, полюбил и воспитал [322. - С. 51].

Видимо, усуньское общество во главе с «куньбагом» представляло одно из первых племенных союзов, имевший социально-военизированный характер. Несмотря на свое божественное происхождение, одной из главных функций «куньбага» была забота о собственном народе и защита его интересов. Поэтому первая часть его титула «кунь-» имела военизированный характер, а вторая «-баг» – социальный. Это, прежде всего, говорило об ограниченности его власти. Куньбаг был зависим от совета старейшин. В усуньском обществе совет старейшин был наделен широкими правами и полномочиями и вел сравнительно независимую политику. Совет старейшин не допускал усиления власти куньбага, вождь племени не мог отменить его решения.

У усуней существовала триадная политическая система, общество делилось на три больших объединения – центр, правое и левое крыло. Каждый из них имел своего начальника. Кроме них, государственными делами ведали дагяны (тарханы). Все они подчинялись верховному правителю с титулом куньбаг (гуньмо).

По данным китайских источников, примерно, такую же политическую систему имели енисейские кыргызы в VI-VIII вв. Верховная власть в Кыргызском государстве принадлежала «ажо». Государственными делами ведали сообща три верховных правителя: Хэси-бей, Ацзюйшэби-бэй, А-ми-бэй [129. - C. 47.], которые к своим именам прибавляли государственные титулы «би» («бий»). Однако, это не говорит о том, что в кыргызском государстве не было главного бия. Один из них с титулом ажо считался главным бием. В обязанности государственного аппарата входило: определение кочевок, разрешение территориальных споров, сборы налогов и поборов, соблюдение общественных законов, установление внешних и торговых связей и т.д.

Следует отметить, что в истории кочевых народов, построивших и управлявших империей, клановая система имела более усложненный характер. Господствующая элита делилась на собственно властьимущий клан, на род, племя и народ. Древние тюрки управлялись кланом ашина, уйгуры – яглакар, енисейские кыргызы-ажо из рода азов, кидани-елюй из рода дийела, монголы – барджугин, османские тюрки – каи и т.д. Все остальные племена считались и находились в статусе слуг, независимо от величия, могущества и численности социальной группы.

Следует отметить, что особенностью азов в формировании государства было то, что последние всегда предпочитали двухкрылую систему управления. Тюргешский каганат, в формировании которого принимали активное участие азы, желтые тюргеши возглавлялись мукринами, а черные тюргеши – азами. И это политическая система позже была унаследована всеми государствами, в формировании которых принимали участие азы. В Караханидском каганате управляли представители господствующего клана азов – потомки Сатука Бугра хана. Помощниками господствующего клана признавались чигили и ягма. В Золотой Орде помощниками чингизидов являлись союз племен аз-ширинов и мангыты, которые управляли правым и левым крылом войска. В улусе Тайбука, который был сформирован на землях азов, помощниками господствующего клана считались племена конгуратов и салджугитов. Князю Анга Торе помогали племена чериков и монолдоров. В Кокандском каганате помощниками династии мингов признавались кыргызы и кыпчаки.

Как уже выше сказано, в эпоху своего Великодержавия кыргызы делились на собственно аристократический клан азов и на кыштымов, представлявших служилые племена и вассальные владения. В данном случае к служилым племенам относились и собственно кыргызские племена. Несмотря на то, что они все были связаны с азами общим происхождением. В источнике по этому поводу отмечается, что кыргызы, «когда набирают и отправляют войско, то выступает весь народ (т.е. собственно кыргызы) и все вассальные поколения» [351. - С. 60.].

По мнению Кюнера, подобная система взаимоотношений формировалась на Енисее длительное время, по крайней мере, с эпохи таштыкской культуры. Эта система отношений обеспечивала экономическую целостность государства и успехи народа в период ведения военных действий [351. - С. 60].

В эпоху рассвета Кыргызского каганата во главе государства стоял каган. Ему подчинялась вся Кыргызская армия. Каган являлся главнокомандующим. В функции совета старейшин входило обсуждение вопросов войны и мира, престолонаследия, назначение и прием послов, заключение союзнических отношений с другими государствами, княжествами и другие вопросы, имевшие отношение к интересам и безопасности государства.

Кыргызы еще в эпоху хунну жили по строгим канонам Степи. Большинство адатов и норм кыргызов были унаследованы от хунну, когда они были подчинены ими и находились в составе единой империи хунну. У древних кыргызов был развит институт аксакальства. Так же как и у хунну, существовал совет старейшин, который полностью подчинялся кагану. В члены совета старейшин принимали строго по возрастному цензу. Им мог быть только достигший 40 лет, умудренный жизненным опытом член рода. Не допускалось сидеть рядом с каганом гражданам моложе 40 лет [270. - C. 132.]. У кыргызов, так же, как и у хунну, измена, неблагоразумный совет правителю и прочие негативные дела строго карались законом. Известно, что Модэ шаньюй жестоко обошелся с членами совета старейшин, рекомендации которых государь посчитал неблагоразумными. По приказу Модэ шаньюя все они лишились головы.

Китайцы отмечали, что у кыргызов «законы очень строги. Произведший замешательство перед сражением, не выполнивший посольской должности, подавший неблагоразумный совет государю, как и за воровство, приговаривается к отсечению головы. Ежели вор имеет отца, то голову его вешают отцу на шею, и он должен до смерти носить ее» [41. - C. 146.].

Монгольское общество Чингиз хана делилось на господствующий род барджугинов и дарлекин-монголов (слуг-монголов) [480. - С. 28.]. Причем в состав дарлекин-монголов входили практически все роды и племена монголов, в том числе тайджиуты и кияты. Аристократические кланы, приравнивая социальное положение своих соплеменников со статусом своих вассалов, пытались, во-первых, обособить себя от основной массы (собственного) народа, тем самым обеспечивая свой социальный статус до уровня полубога, представляющего волю бога на земле; во-вторых, усилить свою власть до монархической; в-третьих, ограничить права племен и родов на власть.

В средние века политическая система и государственные институты в кочевых обществах приобретают более усложненный характер. Вводятся институты кагана и курултая. Глава государства – каган и его клан наделяются множеством возможных и невозможных привилегий. Каган имел наследственную власть. Однако, его власть формально узаконивалась на курултае, где члены аристократического клана официально признавали его лидерство и уполномочивали его управлять государством и в качестве главы государства решать все вопросы в интересах государства и общества. В соответствии со своими обязанностями каган имел ряд титулов, имевших религиозный или военный характер.

В средние века курултай владел ограниченными полномочиями. Курултай представлял орган аристократии, где главную роль играли представители господствующего клана – каган, члены его семьи, царевичи, близкие родственники вождя, родственники по боковой линии и т.д. Формально могли приглашаться на курултай также влиятельные вожди, полководцы и т.д. Одними из главных целей и задач курултая было решение вопроса престолонаследия, который должен был пройти согласование между всеми родственниками новоиспеченного вождя. Курултай решал лишь те вопросы, которые каган не мог решить самостоятельно и был обязан вынести их на рассмотрение общего собрания. Это вопросы престолонаследия, войны и мира. В связи с чем в отдельных государствах каган имел специальный титул главнокомандующего. Например, верховный правитель караханидского каганата, наряду с государственными титулами «арслан хан» и «бугра хан» носил также титул «илек хан». Он имел резиденцию Куз улуш или Куз Ордо [373. - С. 76-78.], где был дислоцирован специальный гарнизон, обеспечивавший охрану ставки кагана.

Глава ойрато-кыргызской конфедерации каган Угэчи Кашка носил титул «кашка» [245.], указывающий на то, что данный племенной союз был сформирован на основе военной демократии и, прежде всего, имел военизированный характер.

Каган решал все вопросы самостоятельно. Он вел внешнюю и внутреннюю политику, производил форматирование двухкрылой (или трехкрылой) системы управления, сбор войск, назначал военачальников, лишал их должности и осуществлял их казнь, проводил комплектацию армии, формировал специальные гарнизоны, летучие отряды, организовывал дальние походы и военные экспедиции. Каган также мог лишить права руководить войском, наказывать и даже казнить царевичей, ослушавшихся его приказа или вызвавших его сомнение и недоверие.

Важным аспектом политической деятельности кагана являлось проведение реформы политической системы путем проведения форматирования двухкрылой системы управления. К новому форматированию племен прибегали особенно, когда к власти приходила новая династия, которая тем самым пыталась как бы узаконить свое восшествие на престол. Каган, пользуясь своим положением, по-новому перестраивал подчинившиеся его власти племена по системе правого и левого крыльев, в соответствии со сложившимися новыми условиями.

Каган с помощью двухкрылой системы управления выстраивал целую иерархию политической системы, где первостепенное значение приобретал вождь и его клан, а затем каждое племя по своей значимости, способности и возможности занимало свое достойное место во вновь созданной общественной структуре. Тем самым, каган обеспечивал личную и государственную безопасность, укреплял свою власть и влияние в обществе, усиливал обороноспособность страны, боеспособность армии, минимизировал интриги и междоусобицы между племенами и потери в сражениях. Несомненно, предпочтение отдавалось кровнородственным родам, крупным племенам и наиболее воинственным объединениям. При форматировании также учитывали регионально-территориальную и другую особенность. В то же время получившие привилигированное положение племена считались основным населением государства. Причем независимо от этнической принадлежности племена, имевшие привилегированное положение, могли выступать от своего собственного имени, а не народа, к которому они относились.

Несмотря на принятые жесткие меры и условия в пользу аристократического клана, форматирование племен не всегда приносило ожидаемого результата. Аристократическому клану не всегда удавалось взять верх над сильными племенами, которые постоянно развивались и становились еще более могущественными, составляя конкуренцию господствующей династии. Привилегированные племена имели свою генеалогию, связывающую их древо с племенами собственного тейпа и народа. Т.е. форматирование племен не могло помешать им, иметь тесные контакты со своими соплеменниками и народом. И это, в конце концов, становилось одной из причин гибели кочевых государств. Как только слабела центральная власть, аристократический клан терял свой авторитет и влияние в обществе. К власти приходила новая династия и новый клан с новым форматом привилегированных племен.

Однако, в кочевых обществах клановая система помогала господствующей социальной группе стать консолидирующим звеном в племенном союзе, что обусловливало инициированию ассимилятивных процессов внутри конфедерации. В древнетюркском обществе первоначально термин «тюрк» представлял имя социальной группы, а затем господствующего рода. Но, с образованием Великого Тюркского каганата, этноним «тюрк» распространялся на все подвластные племена [442. - С. 92.]. Тюркские каганы воспринимали народ каганата как единый тюркский этнос «тюрк будунум», что говорит о консолидирующей роли господствующего племени [171. - С. 60.].

Тюркский народ состоял из пяти племен толис и пяти тардуш [171. – С. 60.]. Примерно такая же система была внедрена на Тянь-Шане, после покорения местных племен данного региона Истеми каганом. Все тяньшаньские племена были разделены на пять племен нушиби и пять дулу. В первом – лидирующую роль играл род азгыр с титулом «иркин», а во втором – род чумек с титулом чор. Каждое объединение представляло одну стрелу, поэтому союз племен называли он ок будун [442. - С. 96.].

Однако, как только ликвидировалась власть господствующей династии, сразу вместе с ней распадалась конфедерация, бывшие союзные племена разбегались, спасались бегством, дробились на более мелкие объединения. Падение Западнотюркского каганата представляло классическую форму изменения политической ситуации в стране и перехода власти от одного клана к другому. В 704 году был убит последний представитель династии ашина тюргешами, что положило конец гегемонии этой династии на Тянь-Шане.

История Западнотюркского каганата отражала все могущество института кагана в эпоху централизованного правления Истеми кагана, но вместе с тем, всю слабость при его преемниках, особенно Ишбар Хилаш кагане. Князья дулу и нушиби заставили его провести реформы общественной структуры каганата, что привело к практической независимости вождей племен [246. - C. 70.]. Был ликвидирован институт тутукства [351. - C. 91], предназначенный для контроля и сбора налога, что показывало слабую власть кагана. Отныне вожди племен утверждались и назначались каганом, тем самым он превратил их в «управляющих», зависимых лично от него. Каган направлял в каждое племя представителя из рода ашина – шада, который не был связан с племенной знатью. Он должен был руководствоваться, прежде всего, интересами центральной власти [192. - C. 20.]. Однако, это не помогло. Вожди племен дулу и нушиби, почувствовав свободу, активно вмешивались в политику и государственные дела. Каждая сторона старалась привести собственного ставленника к власти, чтобы иметь своего кагана. В конечном счете, это привело к гибели государства в 704 году.

Следовательно, в Западнотюркском государстве деление народа по принципу толис-тардуш не стало работать после смерти Истеми кагана и развала Великого Тюркского каганата на два государства: Восточный и Западные каганаты. Так как привилегированное положение в системе «десять стрел» постоянно сохранялось за пятью племенами нушиби и пятью дулу. Реформы Ышбар кагана (635 г.) не изменили ситуацию в стране. Племена нушиби и дулу оставались в привилегированном положении. В то же время каждый из них друг в друге видел политического конкурента в борьбе за власть, а не представителя единого социального организма – народа с общими интересами.

Власть ашина была настолько обессилена, что каганы не могли включать в число привилегированных даже своих соплеменников тюркютов, живших в Западном каганате, которые могли быть их главной опорой. Кроме них, не были включены ягма, кыпчаки, басмылы, а также потомки среднеазиатских хунну – чуюе, чуми и шато [171. - С. 213.]. Несправедливый учет интересов племен региона вызывал постоянные недовольства в стране и, в конце концов, привел к гибели государства.

По-видимому, наиболее четкую картину межклановых и межплеменных отношений дает М.Чурас, информировавший нас о положении дел в Моголистане. По его данным, в XIV-XV века под моголами понимались все племена Моголистана, признававшие власть чингизидов, в том числе тяньшаньские кыргызы. Моголы делились на крупные и малые племена. В число крупных могольских племен входили баарины, булгачи, аркануты, канглы (бекчики), кераиты, дуглаты, барласы [191. - С. 409.].

Крупные тюркские племена в составе Моголистана ничем не уступали в правах моголам, кроме как в вопросе престолонаследия и других, когда проблема касалась прав господствующей династии. По М.Чурасу, некоторые племена имели привилегированное положение в системе управления и оказывали свое влияние на решение политических и других проблем страны. М.Чурас информировал, что «если же могольское войско шло на север или на запад, то право идти впереди войска принадлежало эмирам правой руки. Место на краю правой руки распределялось между эмирами (рода) чурас, народа духтуй и главой кераитов». Такие же привилегии были у племени канглы-бекчиков. Чурасы постоянно оспаривали у канглы-бекчиков право идти на краю, как на охоте, так и во время военных действий [191. - C. 438-439.].

По данным «Нусрат-намэ», Абул-Хайр хан, придя к власти, подверг форматизации племена и роды, подчинившиеся его власти. Абул-Хайр хан, после захвата власти в улусе Тайбуга в 1428 году, ликвидировал власть клана туйбугидов и двух главных даруг, помогавших в управлении улусом. Сразу после завершения коронации Абул-Хайр хан представителей двух кланов Кирни-Таринчак-бахадур (из дурманов) и Илин-ходжа и Суфра-ходжа (из ички) назначил даругами Чимги-Туры. Если Кирни-Таринчак-бахадур отвечал за состояние войска, то следующие двое вельмож, несомненно, судя по их именам, следили за религиозными делами города [393. – С. 16]. В результате новые племена, имевшие связи со Средней Азией, ички и дурманы выдвинулись на передний план. Возможно, именно под их влиянием Абул-Хайр хан переселил свою ставку в Сыгнак, став непосредственным соседом улуса канглийцев в долине р. Талас.

При клановой системе каган не мог вступать в брачные узы беспорядочно со всеми племенами конфедерации. Господствующий клан имел брачный союз лишь с одним из наиболее авторитетных и крупных племен, которое могло бы выступить на равных с его объединением. Отношения между правителем и «лидерами «правящих племен» регулировались перекрестными супружескими союзами по женской линии» [253. - С. 24-57.]. Иначе элитарный род, во-первых, мог бы потерять всю сакральность дарованной Небом власти, во-вторых, контроль над кланами и монополию на власть, создав правящую корпорацию из двух или трех клановых группировок.

В Восточнотюркском каганате существовала династийная группировка, состоящая из каганского рода – кок тюрк, представлявшая центр катунской фратрии ашидэ – левое крыло и басмылов – правое крыло [191. - С. 220.]. В Западнотюркском каганате каганскую группировку представляло племя чумук – (центр), брачующую – улуг ок (левое крыло), азгыр куль эркин (правое крыло), возглавившее конфедерацию нушиби [191. – С. 220.]. Вступление в брачный союз с династийным родом давало большие возможности племенам для укрепления своего политического и социального статуса. Например, кыргызы, воспользовавшись супружеским союзом с Вейсханом, оказывая большие услуги представителям этой династии, в последующем смогли организовать свой собственный улус [504.]. Примерно такая же история случилась в Кокандском ханстве, где династия мингов имела брачные узы с кыргызскими племенными правителями. Восставшие против ставленника Бухарского эмира в 1842 году кыргызы привели к власти представителя минга Шерали, выросшего у родственников матери среди кыргызов в Таласской долине. С этого времени главные посты в каганате – аталык, мин башы и другие – занимали кыргызы [442. - С. 217.].

Процесс прихода к власти нового клана подкреплялся его безупречной родословной, которая, прежде всего, служила для доказательства связи господствующего клана со сверхъестественной силой и получения им своей власти от самого Тенира. Генеалогические составляющие играли важную роль в этнополитической консолидации кочевых племен и формировании этноса, поэтому практически все тюркские народы связывали свое генеалогическое древо с именем их первопредка – Тюрком. В древних могущественных кочевых обществах были созданы генеалогические повествования – санжыры, в последующем превратившиеся в гимн народа. В империи Хунну существовало предание о восшествии на престол Модэ шаньюя, Огузском каганате – «Огузнамэ», Караханидском каганате – легенда о Сатуке Бугре хане, в Великом Кыргызском каганате – «Манас», в Монгольской империи – родословная о детях Алангоа.

Вышеназванные произведения искусства являлись, прежде всего, генеалогическими трактатами, основанными на военной демократии, где заложена идея самосохранения, единения этноса во благо будущего государства и общества. В них отражены стратегия развития государства и общества, геополитические интересы, его верования и быт, обычаи и традиции, а также место обитания народа. Учтены интересы как крупных, так и малых племенных объединений. Эти обстоятельства превратили их в гимн народа, что обеспечивало и повышало его иммунитет самосохранения. При каждом случае, когда начинался период консолидации народа и возрождения государственности, каждое племя старалось одним из первых откликнуться на зов центробежных сил и вступить в союз.

Генеалогические составляющие имели строго закрытый характер для нечленов социальной группы, даже если индивид является членом родственной подгруппы (рода или племени), представляя один этнос с первым. Это обеспечивало выживаемость и давало возможность более точно узнавать экономические подтребности народа (количество ртов) и вести определенную слаженную социально-экономическую и общественную политику. Поэтому часто встречались случаи, когда юношу, выросшего у своих родственников по материнской линии (попавшего в эту группу в силу различных непредвиденных обстоятельств), достигшего зрелого возраста, возвращали или он сам возвращался к своим соплеменникам по отцовской линии. Это, прежде всего, делалось для того, чтобы тот получил социальную защиту в отцовском роду, и где бы смог получить причитающуюся ему долю. Так как инородцы не имели права получения наследства или улуша (доли) в чужой для него социальной группе. Таким образом, данные нормы не связывались с отчуждением юного родственника по материнской линии, а напротив, были связаны с заботой рода о его будущем, чтобы он смог получить свой улуш (долю) в отцовском роду, где он имел полноценные права и социальную защиту.

Ярким примером данного явления может служить сюжет из трилогии эпоса «Манас», где описывались события после смерти Манаса. Сразу после смерти Манаса его жена Каныкей со своим новорожденным сыном Семетеем бежит к своему отцу в Бухару, где вырастит молодого царевича. Достигнув зрелого возраста, Семетей покидает дом своего дяди и возвращается к своему народу. Подобный сюжет повторялся в легенде, посвященной эпохе консолидации кыргызов во главе с Тагай бием, когда его сын Кара Чоро, рожденный от иноземки, в поисках своего отца приходит на Тянь-Шань. Он со своими товарищами Азыком, Саяком, Чериком [55. - 77, 81, 84, 89, 101-102.] находит Тагай бия во время дележа улуша между своими сыновьями. В результате нашедший своего отца Кара Чоро был принят Тагай бием, а его друзья были усыновлены. Тагай бий каждому из них распределил свои доли, причитающиеся и принадлежащие им, защищенные родовым правом.

В данном случае речь идет о племенах, которые до эпохи Тагай бия входили в состав улуса Анга Торе, расположенном в Притяньшанье. В эпоху консолидации кыргызов вокруг Тагай бия, многие племена, оказавшиеся по воле судьбы в разных государствах, странах и областях Алтая и Тянь-Шаня, возвратились и вошли в состав кыргызского народа, В том числе вышеотмеченные племена, вошедшие в состав народа в статусе приемных сыновей Тагай бия.

Как указывали источники, в составе племен с первых дней возвышения Токтамыш хана были аз-ширины, барины, кыпчакы и аргыны. Есть прямое указание источника о контролировании улуса кыргызов баринами (бахринами), служившими золотоордынским ханам. Согласно Ибн Вали, Пулад хан в 1407 году (сразу после смерти Токтамыш хана) своими силами разбил мятежных кыргызов [246. - C. 108-109.]. После чего, хан поручил охранять пределы границ с кыргызами баринам (бахринам). Согласно генеалогическим преданиям кыргызов, азыки (аз) всегда упоминались с чериками. Это может говорить о том, что бахрины, аз-ширины, азыки, черики, кыпчаки, аргыны являлись выходцами из Кыргызского улуса Хорчи, правителя северных лесных племен.

Анализ и сравнение родоплеменного состава кыргызских и казахских родов указывали на существование между вышеназванными объединениями тесной этнополитической связи в прошлом.

По данным булгарских источников, в домонгольское время аргыны обитали в районах реки Аргунь на востоке. Происхождение аргынов связывали с кыргызами. До каракитайской эпохи аргыны-кыргызы подчинялись меркитам (ара китаям). Источник отмечал: «в прошлом аракытаям подчинялась восточная часть племен хон и кыргызов, которых называли «аргын» – по имени реки Аргын (Аргунь)». В XIII-XVI вв. аргыны активно участвовали в политических процессах Золотой Орды и Моголистана.

Аргыны имели тесные этнополитические связи с канглами, кераитами, с которыми жили по соседству. По данным источников, в 1360 году Тоглук Тимур во время похода в Мавереннахр по результатам совещания вблизи Ташкента эмиры Улуг Тук-тимур из племени караит, Хаджи бек из племени арканут и Бекджак из племени кангали выступали в качестве авангарда войска [41. - С. 373.]. Аргыны также воевали на стороне Камар ад-Дина. Аргыны издревле обитали в Семиречье на обширной территории от р. Эмиль до Тарбагатая до р. Каратал и далее на запад от Сайрама. Т.е. практически в тех районах, где упоминались канглы, кераиты и тяньшанские кыргызы в монгольское время.

Сведения А.Х. Маргулана о племени аргын полностью подтверждали их этногенетическую связь с кыргызами. В эпоху Золотой Орды в состав аргынов входили кыргызы и мангыт-ногаи. Например, теит, кусшы, шерик, жунды кыргыз, а также ногаи – орыс, ногой, убай (ср. с увакас, именем сына Едиге). В родословных данных, приводимых А.Букейханом, родовое подразделение кыргыз племени аргын имело следующие подроды – саркуртка, кыпчак, саяк, джаубасар, шерик [385.]. Тяньшаньские кыргызы имели в своем составе два крупных племени – черик и саяк, у последнего встречался род уч куртка. В то же время родоплеменная структура саяков (роды ички и кайдуулат) указывала на связь их с золотоордынским объединением ички, а также с моголистанским племенем дуглат, возглавлявшим эмиром Камар ад-Дином, с кем аргыны имели тесные этнополитические связи в XIV в. Вышеуказанный этноним «джуабасар» легко сравнить с кыргызским «жообасар» (подрод группы тынай племени сары багыш). По информации М.С. Муканова, в середине XIX в. в числе 18 волостей Каркыралинского округа упоминалась Манас-Тобыктинская волость, где обитали аргыны [420. - С. 124-125.]. В Зайсанском уезде Чиликтинской волости среди зимовок, расположенных между Тарбагатаем и Манраком, обнаруживалась зимовка Манаса [420. - С. 124-125.]. Согласно С. Омарову от Аргына происходил Сарысопы, от него – Атыгай, а от него – Моныс [436.- С. 24.],   ], т.е. Манас. В связи с этим хотелось бы отметить, что в советское время один из старейшин кыргызских аргынов перед своей смертью просил соседей кыргызов похоронить его с почестями как кыргыза. Он говорил, что всю жизнь вы принимали меня за аргына и думали что я казах. Но это не так. Аргыны – древний кыргызский род. Казахами стали называться только после появления и государственных границ между Казахстаном и Кыргызстаном. О своем кыргызском происхождении также твердили старшее поколение казахского племени кыпчак.

Отметим, что в соседстве с аргынами жило казахское племя кара кисек, в составе которого обнаруживались роды манас, тагай и кусчи (г. Каркыралинск, в Восточном Казахстане). Немаловажно знать названия родов, упомянутых в генеалогии аргынов, встречались в родословной кыргызов и племен улуса Анга Торе, приведенной в книге С.Ахсикенди «Маджму ат-Таварих» (XVI в.). Например, тагай, кара чоро, саяк, лалым кушчи, теит и черик [391. - С. 225-227.].

Кыргызское племя кара чоро вместе с саяк, азык, черик и монолдор входило в состав правого крыла кыргызов, возглавляемого Тайгай бием. В его составе обнаруживалось родоплеменное подразделение барын (от внука Курту и калмычки) и суу мурун (потомки сартянки), включенных в него по родственным связям по материнской линии потомков Кара чоро. Как указывает само слово «суу мурун» («су – воин», «мурун – барын»), они были хорошими вояками. В военное время их использовали в качестве воинов, и они всегда были под контролем племени, что говорило об их инородном происхождении. Поэтому о суу мурунах говорили: «жоо келсе чоро, доо келсе ороо» [55. - С. 101-103.].

Как видим из вышеизложенного, процесс ассимиляции инородных племен и родов проходил очень сложно и занимал длительное время. Включение инородного объединения проводилось с разрешения совета старейшин и в исключительных случаях. Приемные инородцы находились в статусе тондуу бала или олжо бала и т.д., что указывало на его инородное происхождение.

Прием инородцев сопровождался оставлением заметных признаков в генеалогии последних, указывающих на их чужеродное происхождение. Например, в структуре кыргызов есть роды, которые имели непосредственные прямые контакты и этнополитические связи с кангаро-печенегами и кыпчаками. По преданию, Кара Чоро нашел своего отца Тагай бия с помощью сакрального предмета кестика (ножа). Видимо, в данном случае указывается этническая связь Тагай бия и Кара чоро с кангаро-печенегами, имевшими родовую тамгу с косым начертанием тамги в виде ножа (/), с помошью которого они могли узнать друг друга. В родословной предок беглых царевичей Коке и Дайыра Кылыч хан указывался выходцем из рода тор-кыпчак. Однако, ребенок, рожденный от Коке и Наал эже, получил имя Монол (Монолдор). От него происходили все роды племени монолдор [552. - С. 25; 55. – С. 126-127.]. В данном случае обнаруживается связь (восточнотуркестанских) кыпчаков с моголами, которые всегда держали под своим контролем Восточный Туркестан.

Следовательно, предками монолдоров могли быть кыпчаки, которые вкупе или врозь с кыргызскими чериками и чертки, мигрировали в земли онгутов в Восточном Туркестане. В XVI-XVII вв. в данном регионе кыпчаки имели свое владение, получившее известность как кыргыз-кыпчакский улус. Отсюда они переселились в Ферганскую долину.

Белек Солтоноев вышеуказанного Азыка называл сыном Кюртука из кыпчаков. По его информации, по рассказам большинства аксакалов, основа племени – кыргыз-кыпчаки, и именно вместе с ними прикочевали из Алтая и Хангая» на Тянь-Шань [522. - С. 94.]. О.Сыдыков называл Азыка отпрыском предводителя ферганских кыпчаков Домо хана. В структуре солто и басыз есть роды под названием болокбай (букв. инородный), имя которого указывает на инородное происхождение его носителей. О болокбаях говорили, что «при нем может не оказаться нож при употребления мяса, но в битву вступают сразу с двумя ножами». Т.е. в данном случае, видимо, говорится об этнополитических связях племен солто и басыз с кыпчаками экы пшак в прошлом.

Отметим, что многие племена кыргызов могли иметь тесные связи с кыпчаками из страны Комания. В том числе солто и басызы. Однако, как видим, они не сливались и не поглощались кыпчаками, а наоборот, пытались сохраниться с помощью генеалогии этноса. Ичкилик кыргызы считали себя печенего-кангарами (канглы), что могло обеспечивать им привилегированное положение по сравнению с кыпчаками. В то же время кыпчаки ими воспринимались как племя, имевшее с ними близкородственные связи по системе отношений «экы пшак». Очевидно, поэтому в исторических источниках этноним «кыргыз» и «кыпчак» среди алтайских кыргызов, кыпчаков и кимаков выступали как синонимы. Это позволяло называть определенную часть кыпчаков кыргыз-кыпчаками, а происхождение алтайских кыргызских племен связывать с кыпчаками (связывая их общего предка с именем Кыпчак или кыпчаками), после переселения их на Тянь-Шань. Известный этнограф С.Аттокуров удивлялся тому, что все попытки связать отдельные племена с кыпчаками не находили подтверждения [55. - С. 78.]. Видимо, подобные приемы тоже можно отнести тем, которые использовались для снижения уровня влияния более крупных племен, тем самым, минимизируя с их стороны претязаний на центральную власть тагаидов.

Немаловажную роль в консолидации кочевников играл социальный (или этнический) фактор, основанный на генеалогии рода, племени, народа, прикрепленного к названию той или иной социальной группы. В генеалогии народа были строго определены социальный статус каждого индивида, рода, племени, что являлось одним из особенностей развития кочевого этноса. Название рода, племени и народа служило в качестве этнического кода, а генеалогия социума устной летописи, где хранилось его древо, с помощью которых определялся статус социальных групп и обеспечивались социальные гарантии и права их членам. В привилегированном положении находились аристократический род, племя и этнос, названия которых имели собирательный характер для всех членов социума. В племенных союзах антропонимы и этнонимы, связанные с аристократическим родом, использовались в качестве политонима и играли консолидирующую роль, что усиливало ассимиляционные тенденции.

В кочевых обществах племена могли вступать в различные конфедерации, жить врозь от основной массы племени или народа, обитать совсем в другом регионе, но в любое время они могли воссоединиться обратно. В этом им помогала генеалогия рода и племени. Генеалогические данные гарантировали кочевникам свободное передвижение, особенно в военное время, когда было необходимо срочно реагировать на изменение политической ситуации и скрыться от преследований. Отколовшиеся от основной массы группы кочевников могли жить совершенно в другом регионе даже в течение длительного времени. В то же время, в силу различных обстоятельств, отделившиеся друг от друга группы кочевников могли вновь воссоединиться и влиться в один этносоциальный организм. Иногда это представляло поэтапную миграцию народа в течение длительного времени с одного региона в другой. В результате это приводило к смене местожительства и центра консолидации этноса.

В эпосе «Манас» кыргызы первоначально жили на Тянь-Шане, позже переселились на Алтай [380. - С. 8-37; 168-169.]. Но через определенное время кыргызы вновь возвратились на родину своих пращур. И.Молдобаев связывал происхождение тувинских ондар-кыргызов и монгушей с эпохой Кыргызского Великодержавия, когда енисейские кыргызы мигрировали на территорию Тувы, а чуть позже – на Тянь-Шань. По информации И.Молдобаева, роды тувинского объединения ондар – ондар-кыргыз и ондар-уйгур до настоящего времени помнили о переселении представителей первой группы в Изыккол на Тянь-Шане в древние времена, а второй – в Восточный Туркестан. В трудное для народа время предводитель нойонов Даа хошуна Хайдын нойон собрал всех лам на съезд, где решался вопрос о переселении «на территорию Кыргызстана всех тувинцев, аргументируя это тем, что там хорошие пастбища, самые лучшие пастбища в мире, другой причиной откочевки тувинцев в Кыргызстан являлась более ранняя перекочевка их родственников». На собрании также рассматривалось предложение «откочевать к уйгурам в местечко Ангыр-Кодасы (р-н Турфана, на территории Китая), ибо тувинские ондар-уйгуры имеют общность и с уйгурами». По мнению нойона, в Восточном Туркестане проживало немало тувинцев. Порассуждав, представители аристократии отказались от вышеотмеченных предложений и остались жить в Туве [411. - С. 114-115.].

Следовательно, клановая система, прежде всего, была выгодна для аристократического рода для того, чтобы узаконить свою власть, господство над всеми союзными племенами, мирно разрешить конфликтные ситуации и усмирить крупные племена, враждебные каганскому роду. Каган в любой момент имел право лишить царевича руководства войска, подчиненного его личности, разбить крупные племена и оставить их в ведении князей и полководцев, подчиненных ему лично. При формировании в тысячи крупные племена также подвергались раздроблению. Все это приводило к усилению этнокультурных связей между разными племенами и ассимилятивных процессов.

В монгольскую эпоху силы одного из сравнительно могущественных этносов кыргызов были рассредоточены между различными государствами чингизидов в улусах Джучи, (Золотой Орды), Угэдэя, Чагатая, Хорчи, а также государства Хайду. В источнике отмечалось, что в улус Хорчи вместе с бааринами входили «пополненные до тьмы адаркинцы, чиносцы, телесы, телеуты» [311. -C. 207.], кыргызы, черики и ряд других лесных народов, живших от Енисея до Иртыша. Сюда же относились подвластные ему тысячники Тахай и Ашихтар. Однако, этнические процессы порходили в пользу кыргызов, в результате большинство восточных кочевников еще на Саяно-Алтае и Западной Монголии имели тесные этничесике связи с кыргызами. Эти процессы иммели продолжение и после того, как кыргызы и другие племена улуса Хорчи переселились на Тянь-Шань.

В свою очередь Хубилай в целях ослабления енисейских кыргызов вынужденно переселял их вглубь своей империи. В Моголистане кыргызские племена были распределены и входили во владения эмиров крупных могольских племен эмира Пулатчы, Камар ад-Дина, Абу Бекра и т.д.

Несмотря на принимаемые центральной властью жесткие меры, как только падал ее авторитет среди кочевников, каганат приходил в упадок, поскольку это сильно влияло на государственную безопасность и положение вождей племен, крупных кланов, которые опасались потерять все – социальное положение, власть, влияние, богатство и т.д.

Племена приходили в замешательство, искали нового вождя, осуществляли государственные перевороты, предавали, переходили к другому правителю и т.д. Одним из ярких примеров подобного явления обнаруживалось в период падения Уйгурского каганата в середине IX века. Начавшаяся война между кыргызами и уйгурами длилась 20 лет. По мере усиления кыргызов уйгурский дом слабел. Начались дворцовые интриги. Каждый из них искал повод и различные пути для того, чтобы, воспользовавшись удобным случаем, привести своего царевича к власти.

В дворцовые интриги и борьбу за власть были привлечены все: вожди племен, служилые иностранные военачальники, в том числе кыргызские и т.д. Кланы предавали, убивали своего кагана, провозглашали нового царевича каганом, и так продолжалось вплоть до падения каганата. В источнике отмечалось, что, потеряв центральное управление, уйгурский хан не мог продолжать войну. Наконец, его же полководец Гюйлу Мохэ привел Ажо в хойхускую орду. Ставка кагана была уничтожена, его самого казнили.

В кочевых обществах аристократический клан представлял надобщественную социальную группу людей, объединенных кровнородственными узами, организованную для защиты собственных интересов и привилегий, а также интересов народа и государства. Аристоаратический клан:

- состоял из крупных и мелких группировок, имевших свои отличительные атрибутики – флаг, герб, тамгу, птицу, боевой клич и т.д.

-должен был иметь безупречную генеалогию, которая могла бы его представителям прийти к власти и закрепить ее за собой.

-ведет постоянную борьбу за вечное существование. Всегда старается существующую политическую ситуацию использовать в свою пользу. Например, в 1920 годы политику национально-государственного размежения казахи, узбеки и современные хакасы использовали в свою пользу. Первые еще 1918 году сумели провозгласить Кыргызскую Республику, а вторые, переименовали Туркестанскую АССР в Узбецкую АССР.  Хоорай хырхызы или минусинские татары назвали свою национальную государственность именем народа хягас (кыргыз), жившем на среднем течении Енисея в средние века. В последних видели своих предков. Тем самым, пытались, издревлить свое происхождение, историю национальной государственности и народа.

- мог обладать числительным кодом. Например, аристократический клан азов был известен кодовым числительным четыре, енисейских кыргызов – эди, тогуз огузов – девять.

- для конспирации мог изменить или скрыть свое этническое имя. Особенно, после поражения в бою, чтобы не быть истребленным. Ештек бий имя своего племени и родовых подразделений связал кодовым числительным «семь» и скрыл истинное имя племени, назвав его именем своего младшего сына – солто.

-мог называться своим этническим именем или именем тотемного животного. Например, азы назывались тотемическим именем волка (борю, ильбури) или лося (багыш).

- мог изменить свое имя на более влиятельного предка в случае, если предводитель имел большое влияние в роду или обществе. Например, С.Ахсикенди племя азык называл по имени лидера этого племени Абдыракманбека, который был сватом Анга Торе. В составе племени кушчу существует род под названием насип, которое являлось именем одного из предков рода. Однако, истинное имя рода было кезек тас.

- мог провести форматизацию кочевого общества или племенного союза. Путем форматизации аристократический клан формировал двух крылую или трех крылую систему управления. Укреплял свою власть, устанавливал контроль над племенами, раздробляя крупные племенные объединения, чтобы  подчинить  их к своей власти  и сохранить баланс сил в племенном союзе. Например, древние тюрки делились на пять племен толис и пять племен тардуш, а он ок будуны на пять племен дулу и пять нушиби. В племенной союз приглашались только крупные и сильные племена, а слабые не могли быть полноценными его членами. Л.Г. Гумилев отмечал, что в число аристократических родов Западнотюркского каганата не были приглашены карлуки, ягма, кыпчаки, басмылы и часть чуйских племен чуюе, чуми, шато, которые остались недовольными [171.-С. 213.]. Например, в могольском обществе кыргызы были раздроблены на мелкие группы и находились в составе крупных племен, возглавляемых могольскими князьями. Тагай бий, проводя форматизацию кыргызских племен, сделал ставку на племена с тотемическим именем лося (багыш, кара багыш, сары, кызыл багыш, чон багыш и т.д.). Он же включил в состав племени сары багыш часть представителей аристоратического рода тяньшаньских кыргызов племени нойгут чертки-чертике, что могло намного повысить позиции и авторитет первых среди кыргызских племен. Так как, по эпосу «Манас», нойгуты являлись родственным родом главному герою сказания хану Манасу.

В эпоху монголов, в результате реформ Чингисхана, была разрушена традиционная социальная структура. По мнению ученых, Чингиз хан придерживался политики смешивания племен [401. - С. 133.], что отвечало духу военного времени. Подобным образом можно было легко разрушить крупные племена и ослабить их, чтобы не иметь противоречий внутри империи.

В эпоху монголов клановая система стала представлять более сложную, но наиболее упорядоченную политическую систему. Во главе империи стоял всемонгольский хан. Ему подчинялась вся армия. За непослушание он своим приказом мог лишить должности любого сановника и даже чингизида. Это особенно проявилось в период ликвидации улусов потомков Угэдэя и Чагатая при правлении Мунке хана.

Верховная власть по своему усмотрению могла изменять состав рядовых улусов, передав часть войска или племена, входивших в один улус, другому представителю аристократии. Удельные князья обязывались ежегодно являться к хану. Ослушавшийся князь лишался права на владение улусом. Хан мог свободно вмешиваться в дела кочевых улусов, которые были лишены не только иммунитетов, но и территориальной устойчивости и определенности. Так, во время правления Угэдэя, хан приказал переселиться нойону Таиру Бахадуру Буджаю, соединиться с нойонами других улусов и перейти Амударью [393. - С. 184.].

В Золотой Орде и других государствах чингизидов верными помощниками кагана были главный темник и карачи беи. Каган, как правило, на должность главного темника или беклярбека назначал одного из представителей брачующего клана или представителя из своей династии, который в порядке очередности на занятие трона имел наименьшую возможность и права. Руководство войсками было доверено главному темнику и четырем карачи беям.

После смерти Чингиз хана его империя была разделена между четырьмя сыновьями монгольского владыки. Вся власть в улусах принадлежала чингизидам, от которых зависел рассвет и могущество государства или наоборот. Вплоть до XIV века никто не имел право посягать на власть чингизидов. Амир Тимур, захвативший власть в Мавереннахре, чтобы удержаться в ней, вынужден был жениться на одной из представительниц чингизидской династии. Подобным же образом взошел на престол Мунке Темир (Угэчи Кашка), силой захвативший власть в ойрато-кыргызской конфедерации, низложив владыку государства ойратов [345. - C. 109.]. Чтобы ликвидировать господство представителей мингов в Кокандском каганате, кыргызы в своих претензиях на власть основывались на одной из версий генеалогического древа правителей Кокандского каганата, где говорилось о равном участии в формировании аристократического рода и клана кыргызов, кыпчаков и мингов.

Несмотря на то, что политическая система кочевников (двух- или трехкрылые политические системы) во главе с каганом имела и свои негативы, все же она способствовала в определенной мере консолидации общества, а в некоторых случаях формированию более устойчивых этносоциальных организмов. Наибольшего успеха в этом добились древние тюрки во главе с кланом ашина, огузы, енисейские кыргызы, монголы, которые смогли построить более устойчивые этнические общности.

Таким образом, из всего вышеизложенного можно сделать вывод о том, что клановая организация номадического общества и этнополитические факторы играли важную роль в процессе консолидации кочевых племен Центральной Азии. Аристократический клан играл важную роль в политической жизни кочевников. Клан являлся одним из главных и активных этносоциальных групп, влиявший на политические процессы в кочевом обществе. Аристократический клан управлял и консолидировал общество, формировал или участвовал в формировании военно-политического союза, государства и империи.

Одной из основных причин создания племенных союзов кочевников являлся способ их производства – скотоводство, требовавшее постоянного расширения пастбищных угодий. Надстройка, общественные институты создавались в зависимости от способа производства кочевников и имели военизированный характер.

Вся жизнь номада, основанная на скотоводстве, зависела от вождя племени, который определял всю политику кочевого общества и именно ему суждено было найти ту нишу в политическом устройстве того или иного региона, которая приходилась наиболее приемлемой для него самого и его народа.

Рассвет и падение государства, распад племенного союза зависели от личностных качеств вождя племени или кагана, являвшегося надобщественным субъектом, живым воплощением сверхъестественной силы – бога, получившим власть от самого Тенира-Неба. Его личность воспринималась в качестве живого божества на земле, что обеспечивало ему статус неприкосновенности и небесной харизмы, собирательности, которые распространялись и на членов его семьи.

Табылды Акеров, доцент, кандидат исторических наук

Источник: NazarNews.kg